Россия получила $18 млрд от МВФ

В понедельник, 23 августа, вступило в силу историческое по размеру распределение специальных прав заимствования (SDR) среди стран — участниц Международного валютного фонда (МВФ) на 456 млрд SDR, что эквивалентно $650 млрд. Совет управляющих фонда одобрил его в начале августа.

Предложения выпустить дополнительные SDR в объеме не менее $500 млрд впервые прозвучали весной 2020 года, на пике первой волны пандемии COVID-19.

Выделение средств должно помочь странам восстановиться после пандемии, повысив ликвидность международных резервов. Около $275 млрд из новых резервов получили развивающиеся страны, в том числе $25 млрд выделено государствам СНГ и Грузии.

Что такое SDR

Специальные права заимствования (Special Drawing Rights, SDR) — искусственно созданное средство платежных расчетов МВФ, не имеющее физической формы. Валютный курс SDR ежедневно определяется на основе обменных курсов корзины валют — доллара, евро, иены, британского фунта и юаня.

В настоящее время в обращении находятся 204 млрд SDR (эквивалентно примерно $290 млрд), новый раунд доводит общее количество до 660 млрд SDR. В предыдущий раз МВФ выпускал SDR на $250 млрд в 2009 году, чтобы помочь мировой экономике справиться с последствиями глобального финансового кризиса.

Допэмиссия SDR распределена пропорционально квотам стран в МВФ — по сути, их долям в капитале фонда. Самая большая квота у США — 17,4%, у России — 2,71%. Размер определяется исходя из формулы, учитывающей ВВП страны, показатели платежного баланса и уровень международных резервов. Страны в МВФ ведут постоянную дискуссию о более справедливом распределении квот, отражающем реальный сравнительный вес экономик.

Как можно использовать резервы SDR

Поскольку SDR не считаются физическим активом, их нужно конвертировать, чтобы иметь возможность использовать за пределами внутренних транзакций с МВФ.

Страны-участницы вправе продавать и покупать SDR, занимать, одалживать, отдавать в залог, обмениваться в рамках механизма свопов или получать в виде пожертвований. В отличие от кредитных программ МВФ само по себе распределение SDR не несет за собой условий и обязательств.

У стран есть несколько способов монетизировать SDR, рассказала РБК главный экономист «Ренессанс Капитала» по России и СНГ Софья Донец.

• Обменять SDR на твердую валюту: для этого нужно заключить добровольное двустороннее соглашение со страной, которая согласится такую валюту предоставить.
• Получить валютное финансирование по кредитной программе МВФ. В обмен на финансовую поддержку тот потребует выполнения определенных условий от страны-участницы.
• Есть и «экзотические» способы использования SDR. К такому прибегала, например, Украина: ее Минфин получал финансирование в гривнах у Нацбанка под залог SDR. Правительство Аргентины изучало возможность использования SDR, которые получит 23 августа, для сентябрьской выплаты процентов по кредиту МВФ, предоставленному в 2018 году.

  ---

   

Дополнительное распределение SDR в норме сугубо «технический» вопрос, они поступают в распоряжение «политически нейтрального» института (Банк России), рассуждает Донец. В то же время это достаточно «политизированный» вопрос, поскольку речь идет о возможном канале помощи другим странам: такое политическое решение может принять Минфин, а возможно, и Кремль, предполагает она. «Такой практики раньше не было, поэтому сложно сказать, в чьей компетенции находятся такие решения», — указывает Донец. РБК направил запрос в Минфин (глава ведомства Антон Силуанов является управляющим в МВФ от России), который переадресовал запрос в ЦБ. В Банке России (отвечает за международные резервы страны) РБК не ответили.

Донец видит три теоретических сценария использования SDR Россией.

• Базовый сценарий: Банк России просто добавит их к своим международным резервам, составляющим около $594 млрд. Из них на SDR до августовского распределения приходилось около $7 млрд, следует из данных ЦБ.
• Альтернативный сценарий: Россия присоединится к инициативе международного сообщества о добровольном перераспределении SDR от более богатых стран в пользу бедных. Бенефициарами могут стать пул бедных стран или конкретные государства, которым богатая страна захочет помочь. «России дополнительные резервы объективно не нужны, а участие в многосторонней программе помощи бедным странам может быть выгодно с точки зрения международного позиционирования», — рассуждает Донец. У перераспределения SDR в пользу бедных стран может быть целевое назначение, например на вакцину для государств третьего мира, добавляет профессор кафедры международных финансов МГИМО Валентин Катасонов.
• Гипотетический «белорусский» сценарий: предоставление SDR для поддержки Минска (в долг или безвозмездно) или валюты в обмен на полученные Белоруссией SDR. Вариант предоставления Минску твердой валюты в обмен на его SDR более вероятен, считает Донец. По ее словам, передача российских SDR для увеличения белорусских резервов сопряжена с политическими и репутационными издержками, хотя технических помех для нее нет. В начале 2014 года, до присоединения Крыма и смены власти в Киеве, когда Россия и Украина договорились о пакете финансовой помощи на $15 млрд, Москва собиралась $5 млрд дать в долг за счет своих SDR.

Есть ли санкционные риски

Находящаяся под давлением Запада Белоруссия заинтересована в получении от России новых кредитов, соглашается Катасонов. «России нужно оценить степень безопасности такой компоненты валютных резервов, как SDR. Вероятно, риск санкций по внутренней валюте МВФ ниже, чем по долларам и евро, поэтому теоретически Россия может вступить в такую сделку с Белоруссией», — заключает экономист.

Санкционные риски для России в связи с распределением SDR и возможными конверсионными операциями в настоящее время минимальны, уверена Донец. У США есть частичные санкции против российских госзаимствований в долларах, но сам по себе доступ к долларам для России никак не ограничен, а SDR — это не кредитные ресурсы, а резервный актив. Кроме того, в последнее время администрация Байдена не проявляет аппетита к антироссийским санкциям (например, 20 августа США ввели в отношении России второй раунд санкций по Закону о контроле за химическим оружием, однако новые ограничения оказались символическими).

Иван Ткачёв, Инна Деготькова, Ксения Котченко