В чём сила, Шольц? Или, что русскому хорошо, то немцу смерть

В четверг, выступая со специальным видеообращением к гостям и участникам Всемирного экономического форума в Давосе, канцлер ФРГ Олаф Шольц в самом начале своей речи, решив коснуться темы международной безопасности, противостояния Запада и России и нагнетаемой вокруг Украины военной истерии, заявил, что Германия намерена отстаивать территориальную целостность украинского государства.

«Российская сторона знает о нашей решимости. Надеюсь, она также осознаёт, что выгоды от сотрудничества перевешивают цену дальнейшей конфронтации... Россия должна признать, что сила в правде, а не наоборот», — подчеркнул глава немецкого правительства.

Последняя часть приведённой цитаты, прозвучавшей в оригинале (а говорил Шольц по-английски) как «right makes might, not the other way round», живо напомнила российскому читателю знаменитый монолог Данилы Багрова из культового кинофильма режиссёра Алексея Балабанова «Брат-2».

«Вот скажи мне, американец, в чём сила?! Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде: у кого правда, тот и сильней! Вот ты обманул кого-то, денег нажил, и чего — ты сильней стал? Нет, не стал, потому что правды за тобой нету! А тот, кого обманул, за ним правда! Значит, он сильней!».

Кстати, основная его сентенция, в свою очередь, является парафразом известного высказывания легендарного русского князя Александра Ярославича, прозванного Невским. Согласно Никоновской летописи, накануне той самой битвы со шведами на реке Неве в 1240 году, окончив молитву и приняв благословение от святителя Спиридона, князь Александр вышел к своей дружине и новгородскому народу и сказал: «Братья! Не в силе Бог, а в правде!».

Уж не знаю, изучал ли Олаф Шольц памятники древнерусской письменности, смотрел ли дилогию Балабанова, или просто так получилось, но он удивительным образом сумел попасть в суть нынешней международной повестки. Есть только одно небольшое, но важное «но», точнее, их даже два. Во-первых, английское слово right, как и его немецкий аналог Recht, означают не только «правду», но и «право».

И во-вторых, в англоязычных странах гораздо больше в ходу обратный вариант этого крылатого выражения, от которого, собственно говоря, бундесканцлер и предостерегал — «Might makes right!», сиречь «сила определяет правоту», говоря проще, то самое «право сильного». Так что вместо того, чтобы поучать Россию, Шольцу стоило бы последовать ещё одному примеру из российской классики и «оборотиться на себя», в смысле, на весь коллективный Запад.

Ирония сложившейся ситуации ещё и в том, что оба «Брата», и первый, и второй, фильмы во многом антизападные, и в какой-то мере, противопоставляя наши ценности, иноземным, представляют собой некий манифест «Русского мира». Основной посыл Балабанова, как мне кажется, в искренности мыслей и эмоций главного героя, который просто нутром чует, что война не закончена, а ведь «русские своих на войне не бросают».

Многие считают «Братьев» пророческими, а самого режиссёра — гениальным провидцем, сумевшим опередить время и предсказать будущее.

«Вы мне, гады, ещё за Севастополь ответите!».

Но, на мой взгляд, дело вовсе не в способностях Балабанова к предсказанию, а в том, что он, как большой художник, сумел уловить суть отношения к жизни и окружающей действительности того самого «глубинного народа». Отношения, которое рано или поздно не могло не привести к нынешней ситуации, когда всяческое терпение заканчивается.

«Музыка-то ваша американская — г**но. Ну, чего споришь? Тебе говорят: г**но-музыка, а ты споришь. Да и сами-то вы. Скоро всей вашей Америке кирдык. Мы вам всем козью рожу-то устроим. Понял?».

И сегодня, когда западные политики, особенно американские, приветствуя своих российских (и не только) коллег, в очередной раз спрашивают «How are you?» (Как дела?), в их искренность не веришь от слова совсем. И сколько бы они ни говорили нам о гуманизме, общечеловеческих ценностях, заботе о международной безопасности, мало сейчас найдётся в России людей, кто бы не понимал, о чём они думают на самом деле.

«А им что, интересно, как у меня дела? — Не-а, неинтересно. — А чего тогда спрашивают? — Просто так. Здесь вообще всё просто так, кроме денег».

Впрочем, во многом мы сами виноваты в таком их к нам отношении. Больше тридцати лет мы последовательно отступали, сдавая одну позицию за другой. И зачастую происходило это вовсе не из-за страха перед могуществом Запада, а из-за пресмыкания перед ним, из-за желания стать с ним единым целым, пускай и на «индивидуальной основе». Но история, как правило, такого предательства не прощает.

«А где твоя родина, сынок? Сдал Горбачёв твою родину американцам, чтобы тусоваться красиво. А теперь твоя родина две войны и Крым проср*ла. Русских людей в Прибалтике сдала, сербов на Балканах сдала. Родина...».

Кстати, желающие посмотреть на нас (тех, из лихих 90-х) со стороны, легко могут это сделать, просто обратив свой взор на Украину. Они, как и мы (один народ, всё-таки), живут сейчас с ощущением, что миром правят исключительно деньги. Только до нас (в том числе и до высшего руководства страны) уже дошло, что это лишь часть правды, и не всё в этой жизни можно купить. А до них пока нет. Но ничего, дойдёт.

«А в чём сила, брат? — А вот в чём: в деньгах вся сила, брат! Деньги правят миром, и тот сильнее, у кого их больше! — Ну хорошо, вот много у тебя денег. И чё ты сделаешь? — Куплю всех! — И меня?..».

Правда, для начала им придётся пройти через очищение и мучительный процесс переоценки ценностей и нового обретения себя. Ведь за долгие годы слишком многое упущено и потеряно, в том числе, и понимание нашего с ними единства.

«Слышь, земляк, а где здесь русские живут? — Москаль мне не земляк».

Был в первом «Брате» ещё такой важный персонаж, тоже, кстати, немец, который не стал канцлером, и фамилия у него не Шольц, а Гофман, но он, в отличие от нынешнего политического класса Германии, отличался здравостью суждений и житейской мудростью.

«Вот ты умный, немец... Скажи мне — мы зачем живём? — Ну, это каждый сам решает. Вот есть такая поговорка: „Что русскому хорошо, то немцу — смерть‟. Вот я живу, чтобы её опровергнуть».

Так вот, было бы неплохо, если бы эту мысль как-то, наконец, осознали и в Берлине, и в прочих западных столицах. До тех пор, пока они не признают суверенное право каждого народа на гарантии собственной безопасности, а также на недопустимость обеспечения безопасности одних за счёт ущемления других (то, о чём недавно ещё раз напомнил «партнёрам» глава МИД РФ Сергей Лавров), мы никогда не выберемся из этой порочной парадигмы: «или-или». Мир разнообразен и априори многополярен. И в этом его сила.

«Да меня в школе так учили. В Китае живут китайцы, в Германии немцы, в этом... Израиле евреи, а в Африке негры».

Правда, чтобы прийти к этой довольно тривиальной истине, человечеству пришлось пройти через множество войн и потрясений. И даже сейчас, вместо того, чтобы выстраивать действительно партнёрские, без всяких кавычек, взаимоотношения на реально взаимовыгодной основе, Запад, ведомый Соединённым Штатами, всеми силами цепляется за остатки своей гегемонии, готовый ради её сохранения устроить очередную кровавую бойню. Чужими, естественно, руками.

«Слушай, а откуда всё это? — Эхо войны».

Впрочем, похоже, в этот раз Москва решительно настроена не дать им осуществить задуманное. И за приветливыми улыбками наших дипломатов, прямо сейчас обсуждающих с американской стороной судьбы мира, видна спокойная уверенность в собственных силах.

«Главное, ребята, когда будете проходить паспортный контроль, чувствуйте себя уверенно и улыбайтесь! Они это любят».

А значит, есть надежда. В том числе и на то, что три последних десятилетия навсегда отбили у нас охоту лебезить перед «сияющим градом на холме». Кстати, благоверный князь Александр Невский не предал свой народ, свою землю (хотя ему не раз предлагали) ради того, чтобы «тусоваться красиво» со шведами и прочими немцами. Во многом благодаря этому и сумел победить и тех, и других, и остаться в нашей истории примером настоящего русского государственника. Видимо, с тех самых пор Запад никак и не может понять «этих русских».

«Are you gangsters? — No, we are Russians».