У меня просьба трезво посмотреть на русскую любовь к сербам. Именно проявление такой любви, настоящей, русской, без полутонов, отразилось в комментариях к фильмам «Батальон» (2018) Алексея Быстрицкого и «Балканский рубеж» (2019) Андрея Волгина. Мне самому довелось жить в сербских краях, и это побудило изложить несколько интересных фактов об этом народе. Тем более что некоторые их ментальные особенности актуальны не только в отношении сербов, но и других наших братских народов.
Первым интересным фактом для понимания сербской души можно назвать Майский переворот 1903 года, во время которого была вырезана правящая династия Обреновичей. Нюансы его шокировали меня еще в детстве, когда я читал «Честь имею» Валентина Пикуля. И дело не в самом убийстве, убивают правителей и претендентов постоянно. C’est la vie! А в том зверином садизме, который проявили заговорщики. Трупы короля Александра и королевы Драги были изрублены и истоптаны. Драге отрезали грудь и вскрыли живот. После того как заговорщики натешились над трупами вдоволь, они выкинули их из дворца. На улице они провалялись еще несколько дней, служа прокормом для разной живности.
Возглавлял заговорщиков капитан Драгутин Димитриевич, кличка Апис. Будущий четник, будущий лидер тайной организации «Черная рука», будущий руководитель сербской военной разведки, будущий организатор убийства австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда (спровоцировавшего Первую мировую войну и впоследствии гибель Российской империи), в конце концов расстрелянный (благодарным за возведение на престол) королем Сербии Петром I Карагеоргиевичем.
Король Петр действительно был благодарен Апису, но до тех пор, пока его игра не начала противоречить линии династии.
А именно: королевство Сербия считало, что наиболее благоприятным вариантом экспансии является поглощение сопредельных территорий, где доминировал сербский этнос (неудачная попытка повторилась в 1991–1995 годах), и такая политика находила лучшее отражение в сербском национализме. В то же самое время Апис при поддержке вездесущей Британии проповедовал объединение на базе Сербского королевства всех южнославянских народов в одно государство и соответственно создавал что-то невпихуемое под названием «южнославянский национализм».
Теперь о том, как мы вписались за сербов и погубили нашу Империю. Что и говорить, красиво нас втянули. Мы заплатили по полной. И при этом уверены, что сербы нам благодарны? Я так думал до 2002 года. Тогда в разговоре с местными меня поставили на место тремя штампами. Сербы воевали с 1912-го, а не, как мы, с 1914-го, сербы потеряли четверть населения, или более половины мужского населения, сербы помнили, что мы не помогли им ни в Боснийском восстании 1875–1877 годов, ни в Сербско-турецкой войне 1876–1877 годов (начало приключений Эраста Фандорина в «Турецком гамбите»), а сыграли свою отдельную партию на полгода позже.
По сути, привязав Империю к Сербии в сознании людей, внешние игроки получили шикарную возможность для втягивания нас в конфликт. Беда только в том, что сербы живут своей жизнью, а не жизнью нашей Империи/Союза, и весь их уклад жизни и стиль войны напоминает больше казатчину (из которой, например, и зародилась соседняя черногорская государственность), чем-то, что способно ломать крепости врага и уходить в прорыв за горизонты.
Итак, пришел 1918 год. Несмотря на ликвидацию Аписа, победители-британцы все-таки навязали остаткам сербов структуру Королевства сербов, хорватов и словенцев (будущее Королевство Югославия, будущая Социалистическая Федеративная Республика Югославия), нежизнеспособного даже при среднем кризисе. Имея сильно вырезанный правящий этнос, хорватов, которые четыре года воевали против них, и учитывая необходимость увеличения вооруженных сил королевства в несколько раз, неудивительно, что сербы были рады принять в армию бывших царских военных с сохранением чинов и должностей. Впоследствии схожая практика применялась и в отношении русских белогвардейцев, но минус на одну ступеньку.
Прошло двадцать лет, и Королевство Югославия (название с 1929-го), как втягиватель в войну, стало опять востребовано.
Перед нападением на СССР нацисты структурировали свою Европу. Одним из элементов этого было решение вопроса о присоединении Югославии к Тройственному пакту. У Югославии практически не было выбора. Она была слаба, национально и идеологически расколота. Проблемой сепаратизма хорватских усташей и Адольф Гитлер, и Бенито Муссолини держали Югославию за причинное место. Плюс зависимые от Германии король Болгарии Борис III из Саксен-Кобург-Готской династии и регент Венгерского королевства габсбургский вице-адмирал Миклош Хорти были готовы расширить свои земли за счет соседа.
Верхушка Югославии понимала, что единственный способ избежать войны, сохранить страну и свою власть над ней ― прижать ушки и покориться, и 25 марта 1941 года присоединилась к Тройственному пакту. А уже 27 марта начались майданы под флагами Югославии, США, Великобритании и Франции, и бывший начальник Генерального штаба генерал Душан Симович взял власть. Протокол о присоединении к пакту, правда, признали, но не ратифицировали.
В конце концов хитрожопые мансы сербов немцам надоели, и 30 марта главком Сухопутных войск Германии издал директиву о начале 6 апреля боевых действий против Югославии, а за день до этой даты ― 5 апреля 1941 года ― СССР и Королевство Югославия подписали «Договор о дружбе и ненападении».
Уж очень всё хитро. Прям как в современных еврейско-арабских договорах по строительству жилья в Одессе.
Кто-то утверждает, что переворот 27 марта был Британским, кто-то ― что наша работа. Обе версии имели бы смысл, начни югославы майданить после начала нападения Германии на СССР. Ну и все-таки СССР полагался на прокоммунистические силы, но никак не на откровенно пробританские.
Исходя из вышеизложенного, не исключено, что кто-то спровоцировал фальстарт пробритански настроенных майданутых, и немцы поняли, что лучше в тылу такую проблему не оставлять. Судя по тому, что наибольшую выгоду при наименьших рисках всё потерять (так как ничего не имели) получили хорваты, как бы независимое государство, не исключено, что именно они спровоцировали сербов.
Итак, сербы в очередной раз после 1875-го и 1914-го отчебучили. России за это подписываться?
Но самое интересное было дальше.
Королевство разбито, король бежал, создано типа независимое государство Хорватия, сербам в обкромсанной стране разрешили сначала гражданский комиссариат под руководством бывшего югославского министра внутренних дел Милана Ачимовича, а с августа 1941 года ― правительство национального спасения под руководством бывшего югославского министра обороны и генерала Милана Недича.
И вот тут неплохо бы посмотреть на цифры. За кого же все-таки были сербы ― не вообще, а сербы Сербии? Итак, на территории марионеточной страны были созданы следующие структуры, в которые добровольно шли сербы… Сентябрь 1941-го ― Сербская добровольческая команда, будущий Сербский добровольческий корпус СС (до 10 тысяч человек в 1944-м). Начал формироваться из членов Югославского национального движения «Збор» (фашизм + национализм + православие + монархизм и т. д.). Руководитель ― полковник, бывший адъютант королевы Марии и будущий генерал и оберфюрер СС Константин Мишуцкий. Вторая важная структура ― Сербская государственная стража (сформирована из чинов полиции в начале 1942-го). Пик численности ― 36 тысяч человек в 1943-м. Сильные роялистские взгляды и, как следствие, дружба как бы с врагом ― с четниками Драголюба Михайловича. Руководитель стражи ― человек № 2 в сербской националистической иерархии Драгомир Йованович. Именно он замирил Сербию.
А вот третья пронацистская сила Сербии сформировалась еще интереснее. По легенде, после того как коммунисты начали резать русских югославских офицеров, бывших царских белых, те встали в позу и с разрешения немцев сформировали Русский охранный корпус ― 11 тысяч человек в 1944 году. Интересно, что практически все время руководил корпусом генерал-лейтенант Борис Александрович Штейфон. Комплектовался корпус русскими офицерами, которые проживали в Румынии, Сербии и Болгарии.
С пронацистскими силами по популярности на территории Сербии конкурировали четники уже упомянутого генерала Драголюба Михайловича. Подчинялись королю в изгнании. Четники начали партизанскую войну с оккупантами сразу после утраты государственности (на пару месяцев раньше коммунистов, которые включились в освободительную войну уже после нападения Германии на Советский Союз). Своей максимальной численности четники достигли в 1943 году ― 70 тысяч. Но только малая часть из них действовала на территории Сербии. В 1944 году король и союзники отказывают четникам в поддержке и признают коммунистов единственной югославской силой. И с этого же года четники Михайловича рассматриваются уже как союзники нацистов.
А вот с теми, кто сражался абсолютно против гитлеровцев ― с коммунистами, на территории Сербии было действительно туго. Народно-освободительная армия и партизанские отряды Югославии начали свою борьбу 27 июня 1941 года. И вот тут приведу цифры, сколько тысяч партизан было вообще и в скобках ― на территории Сербии: конец 1941-го ― 81 (23), конец 1942-го ― 135 (8), сентябрь 1943-го ― 215 (13), конец 1943-го ― 329 (22). И только когда Красная армия освободила от немцев Белград, сербы Сербии решили начать сражаться против своих как бы вчерашних угнетателей и выставили 204 тысячи (при общей численности НОАЮ на конец года 648 тысяч. Не могу сказать, чего тут больше: прогитлеровских настроений или хитрожопости.
Если посмотреть на карты коммунистического партизанского движения, также можно увидеть, что красным в основном окрашена территория марионеточного государства Хорватия (Босния и Герцеговина тогда входили в нее). Наверняка именно своими этническими чистками хорваты заставили сербов взяться за оружие за пределами Сербии, и это оказалось единственным боевым базисом, на основе которого коммунисты смогли объединить все народы Югославии и начать борьбу против националистов любых разливов.
Следует учитывать также, что, поскольку война шла на территории Хорватии, основной стержень будущего государства Социалистическая Федеративная Республика Югославия закладывался там и из тех людей, которые там жили, воевали, кормили партизан, а никак не в Сербии.
Это стало огромной идеологической проблемой во время войн 1991–1995 годов, приведших к распаду Югославии. Ведь тогда сербские националисты, по сути, движущая сила гипотетической Великой Сербии на сербских этнических землях, связанная с криминалом и спецслужбами, так и не смогли эффективно договориться о сотрудничестве ни с остатками увядающе-коммунистической Югославской армии, ни с войсками сербов за пределами Сербии.
О причинах распада, а потом о войнах написано, с одной стороны, немного книг, но, с другой стороны, стыдно описывать то, как профукали свою страну и как не помогали сербам только потому, что они сербы Крайны, Республики Сербской или Косово, а ты великосерб Великой Сербии.
Читая книги Олега Валецкого о Балканах, погружаешься в атмосферу того страшного времени. Автор четко описывает и отсутствие стратегического видения, и неумение вести военные операции, и что такое были бои по-сербски, по-хорватски, по-боснийски.
Показательно как окончили первую войну ― Десятидневную ― против Словении в 1991-м. Тогда сербы просто не хотели воевать.
Если открыть «Википедию» и посмотреть на список сносок по войне в Хорватии 1991–1995 годов и Боснийской войне 1992–1995 годов, то обращает на себя внимание то, что основным видом боевых действий была этническая резня (прям как во 2-й Конголезской войне).
И несмотря на братские чувства к сербскому народу и на наш долг воевать за них, складывается какое-то ощущение, что после расхода по мастям в 1991 году и трех лет перетягивания каната только хорваты и босняки (при помощи Запада и мусульман) обрели боевой потенциал и таки провели несколько военных операций в 1995 году. Именно они смертельно ранили Республику Сербска Крайна (добили ее уже сербы Сербии) и значительно ослабили Республику Сербску.
Вообще к 1991 году в Югославии сложилась интересная ситуация. С одной стороны, дряхлеющий либеральный коммунизм и Югославская армия, воспитанная настолько в духе югославского братства, что попросту не смогла толком воевать в череде межнациональных конфликтов. А с другой стороны ― подогретые Западом национальные чувства, что Югославия обделяет всех, начиная от сербов и оканчивая горанцами.
И каплей, которая переполнила сосуд, было как раз непонимание. Но не непонимание между сербами и хорватами, сербами и словенцами и сербами и босняками, а непонимание и разрыв между сербами и сербами разных республик СФРЮ.
Опять же, возможно, причина в иллюзии. Считалось, что сербы были основным этносом СФРЮ. И как бы считалось, что лидерство в вопросе государственного строительства ― у сербов Сербии. Но если учесть, что они в войне за независимость, в войне против немецкого и хорватского нацизмов и итальянского фашизма не были на первых ролях, то получается, что многие десятилетия флагманом движения были не сербы Сербии, а хорваты коммунистических и антинацистских взглядов. (Кстати, судя по тому, что можно прочесть о Хорватии сейчас, можно предположить, что хорваты уже утратили свою пассионарность образца 1995 года.)
Ведь если представить, что сербы едины, то стоит лишь посмотреть на этническую карту доминирования этого этноса на территории Югославии в 1991 году, чтобы понять, как легко они могли бы забрать в Великую Сербию и треть Хорватии, и половину Боснии и Герцеговины. Но они не смогли этого сделать. Не захотели.
И ладно если бы сербы Сербии в силу слабости проиграли войну хорватам и боснякам (а потом и косоварам). Но нет. После того как в августе 1995 года в ходе операции «Буря» хорваты уничтожили на хорватско-боснийской границе всю Сербску Крайну, оставался еще 11-й Восточно-Славонский корпус на хорватско-сербской границе. Мощный, с танками и солдатами из Сербии. Так вот, этот корпус в боях не участвовал. Сербы просто развернулись и ушли.
А теперь вопрос: стоило ли за них воевать?
Косовская война. Немножко на ней был, немножко ее видел. Ехал с четким убеждением, что сербы ― братья. Приехал, понял то, что сербы в своих разборках с косоварами близки друг другу. Гораздо ближе, чем к русским.
Кстати, Косовская война 1999-го и Бульдозерная революция 2000-го вскрыли еще одну черту сербского национализма рубежа тысячелетий ― доминирование американской культуры. Сложно под руководством старого коммуниста воевать против НАТО, особенно если в душе ты американец.
Возвращаясь к началу статьи, где я упомянул два фильма про аэропорт Слатина, прошу обратить внимание на один момент. В сериале «Батальон» не показано, что хотя бы кто-то из сербов хочет сражаться за свою землю. В «Балканском рубеже» уже добавили серба-полицейского Вука Петровича (Милош Бикович). А вот его начальник Горан Милич (знаменитый Гойко Митич) был слишком югославом. Все остальные сербы «клали болт» на священную сербскую землю Косовского поля.
И в завершение. Марш-бросок сводного батальона ВДВ ВС РФ из Боснии на аэродром Слатина красив. На фоне проигрыша в 1-й Чеченской войне он показал, что русская армия способна на проведение дерзких операций. Но из всех материалов, которые я мог найти в открытом доступе, смысла операции так и нельзя понять.
Возможно, смысл кроется в ответе британского бригадного генерала Майкла Джексона главкому НАТО в Европе американскому генералу Уэсли Кларку. На приказ уничтожить русских британец ответил, что не собирается начинать третью мировую войну.
Представим, что Джексон пошел бы в атаку. Каков был бы ответ России, учитывая то, что она была в крайне ослабленном состоянии и что через два месяца председатель правительства РФ генерал армии Сергей Степашин по телевизору объявит, что мы потеряли очередной регион?
И вишенка на торте ― факт буквально маниакального желания сербов сдать всех своих национальных лидеров Гаагскому трибуналу. Уж лучше бы им устроили автокатастрофу ― это было бы более порядочно для нации.
Сергей Климов,
специально для alternatio.org