Сто дней весной 2022 года: прокси-война и прокси-мир. Ростислав Ищенко

Сегодня сотый день Специальной военной операции на Украине (СВО), которую уже на официальном уровне называют войной России с Западом, только прокси-войной, войной с делегированными полномочиями или, как недавно выразился Дмитрий Медведев, «войной по доверенности»

Все войны похожи друг на друга, но ни одна не повторяет другую. В конечном счёте, все они разные. Операции в Грузии, Сирии и на Украине проводились одной и той же армией (последние две лучше оснащённой технически), но их рисунок абсолютно различен. Количество задействованных средств, сроки, риски, потенциальный результат не идут ни в какое сравнение. Ставки с каждым разом существенно возрастали. В Грузии Россия, в случае проигрыша, рисковала только своим авторитетом на Кавказе (включая российские территории Северного Кавказа), провал Сирийской операции ослабил бы

Причём не важно уцелеет ли при этом сама Украина. Украинское государство может быть до основания разрушено и надёжно уничтожено, но самой России при этом будут нанесены не совместимые с жизнью раны. На такой исход работает Запад (прежде всего США). От Украины может что-то остаться, при этом Россия выйдет из схватки победителем. Такой вариант предполагался в начале спецоперации, в те несколько дней когда она ещё была спецоперацией, а не «войной по доверенности».

На данном этапе, учитывая количество и потенциал задействованных государств, никто точно не может сказать где, когда и как завершатся боевые действия. Америка пытается затянуть конфликт, расширить фронт задействованных стран, увеличить его глубину и повысить общую напряжённость. Вашингтону необходимо на одном из ближайших этапов выйти на формат конфликта, при котором ежедневно затрачиваемые Россией ресурсы будут (пусть не в абсолютном значении, но хотя бы в процентном отношении) превышать ресурсы задействованные Западом, и как можно дольше этот формат поддерживать.

США надеются, что в таком случае истощение России произойдёт раньше, чем вызванная военно-санкционным кризисом экономическая и социальная катастрофа вынудит Запад прекратить войну. Россия не исключает, что в какой-то момент Запад сможет выйти на обозначенные США позиции. Кремль в таком варианте развития событий не собирается ни сдаваться, ни капитулировать. Москва предупреждает, что ответит «ударом по центром принятия решений». То есть, ещё раз скачкообразно повысит ставки, предложив США и НАТО выбирать между ядерной войной и компромиссным миром.

В 1938 году будущий гитлеровский генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб написал большой труд «Оборона», который был официально издан германским Генштабом, а британцы перевели его на английский и издали у себя. Его же посвящённые обороне более ранние работы, были переведены на русский язык и в 1936 году использованы при подготовке полевого устава РККА. В общем в тридцатые годы фон Лееб был признанным специалистом по обороне.

Лееб вслед Клаузевицу считал оборону высшей формой военного искусства, подчёркивая мысль: «Задача обороны заключается в том, чтобы устоять, задача нападения — победить. Устоять всегда проще, чем победить». У России в текущей войне сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, ей необходимо просто устоять, дождаться когда Запад выдохнется и будет готов зафиксировать своё глобальное поражение. То есть она должна занимать стратегическую оборону. С другой, в сложившейся расстановке глобальных сил, ради того, чтобы устоять политически России приходится в военном плане вести стратегическое наступление, с неясной целью. Москва не знает и не может знать (ибо этого не знает никто) удастся ли закончить войну хотя бы на западной границе Украины или США удастся втянуть в конфликт хотя бы часть своих восточноевропейских союзников по НАТО, придав ему новый формат: расширив фронт и увеличив его глубину.

Отсюда принцип экономии сил, положенный российским руководством в основу военной и политической кампаний. Неизрасходованные политические, экономические, финансовые, дипломатические, военно-технические и, конечно, демографические резервы — всё то, что мы объединяем ёмким термином ресурсы, являются аргументом России в глобальном противостоянии.

Кроме того, Россия вынуждена учитывать опасность как медленного сползания, так и быстрого обвала в ядерный конфликт. На Западе есть силы, готовые рискнуть ядерным шантажом вплоть до первого тактического удара. А дальше дурная последовательность неизбежных шагов диктует либо чью-то (того, кто не решился на дальнейшее повышение ставок) капитуляцию, либо быстро приводит к полномасштабному (с задействованием всего имеющегося в наличии оружия) обмену стратегическими ядерными ударами.

Это требует, с одной стороны, аккуратной дипломатической работы и информационной политики, которые, впрочем, с каждым следующим шагом становятся всё более и более жёсткими, с другой, наличие готовности, в случае необходимости нанести превентивный демонстрационный удар, который убедительно продемонстрирует Западу готовность Москвы к предельному повышению ставок и, следовательно, бессмысленность дальнейшего нагнетания напряжённости.

России необходим мир ибо в мирном формате она выигрывает у США будущее не менее надёжно, чем в военном, не рискуя при этом человеческой цивилизацией. На каждом этапе войны, в том числе и на тех, которые были пройдены до СВО и на тех, которые, возможно, предстоят после СВО, Россия предлагала и будет предлагать заключить компромиссные договорённости. Запад постоянно отказывался, постоянно повышал ставки и постоянно проигрывал. В результате ослабления Запада по ходу его поражений, ужесточались условия компромиссного мира, выдвигаемые Россией.

Понятно, например, что потери той же Украины до СВО и на данный момент — разные потери. К настоящему моменту они существенно возросли. Если же СВО продлится ещё несколько месяцев, то с высочайшей долей вероятности Украина прекратит своё существование гораздо раньше, чем закончится прокси-война Запада против России. Правда, если в какой-то момент Запад решится явиться на войну лично, всё для всех может завершиться одновременно.

К сотому дню спецоперации весь этот набор перспектив и опасностей осознали и в Европе. По крайней мере осознали «старые члены ЕС» — государства с богатой историей самостоятельной внешней политики, которые хоть и вынуждены волею своих элит двигаться в фарватере американской политики, но (как минимум на уровне консервативной части элит) способны здраво оценивать последствия как этой политики, так и собственной сервильности.

В результате на данный момент имеем разобранную Украину, держащуюся только за счёт внешних подпорок, которые могут быть в любой момент убраны, ибо расходы на гальванизацию этого политического трупа уже давно превышают все потенциальные бонусы от его псевдо-жизни. В полуразобранном состоянии находится Европейский Союз, разрывающийся между традицией идти с американцами до конца, которую поддерживает часть элит, находящаяся у власти, и необходимостью принимать на себя ответственность за собственную судьбу, за которую ратуют право-консервативная, традиционалистская часть элит. Россия собралась и готова идти до конца. С другой стороны, США готовы воевать до последнего европейца.

В целом к сотому дню спецоперации победа на Украине уже одержана (независимо от того, что будет прописано в соглашении, оформляющем мир и с кем оно будет заключено), а что касается победы в прокси-войне, то она может завершиться с завершением сопротивления Украины, но может продлиться и за её пределами. Это уж насколько у США наглости хватит, а у их восточноевропейских союзников безумия.
Сегодня любому непредвзятому человеку очевидно, что в Донбассе и на Украине российская армия воюет за будущее человечества. За то, чтобы у человечества вообще было будущее.