Время решает всё. Ростислав Ищенко

В политике умение тормозить или ускорять бег времени играет решающую роль. Не всегда легко правильно определить, выгодно ли тебе, чтобы время текло медленнее, события затягивались, момент выбора откладывался, или, наоборот, необходимо ускорить бег времени и катализировать кризис.

Тот, кто владеет искусством управления политическим временем, выигрывает. При этом надо иметь в виду, что оценка ситуации, как и всё в политике, не может быть однозначной. В политике всё является плывущим: правила, законы, моральные нормы и даже стандартные форматы. Поэтому мы говорим не просто об оценке ситуации и выборе формата поведения — потянуть время или катализировать процесс, — но именно об управлении самим политическим временем, когда все процессы в глобальной политике начинают двигаться с нужной вам скоростью, а противник, даже если формально он владеет инициативой, вынужденно работает в нужном вам темпе: стремясь двигаться быстрее и обогнать вас, фактически бежит на месте.

Поясню на примере. Накануне Великой Отечественной войны Сталин верно оценил общую политическую ситуацию, пришёл к выводу, что СССР необходимо потянуть время и получить хотя бы один дополнительный год на перевооружение и переобучение армии. Учитывая, что в течение этого года общее глобальное противостояние стран «Оси» и англосаксонского блока должно было усилиться и глубже втянуть Германию, к лету 1942 года Гитлер практически не имел шансов начать войну против СССР, у него просто не хватило бы для этого ресурса.

Исходя из этой оценки обстановки, Сталин выбрал тактику выжидания, скрупулёзного выполнения экономических соглашений с Германией и мелких уступок. Таким образом, он рассчитывал не дать возможности Берлину спровоцировать конфликт в 1941 году. История показала, что действительно к концу 1941 года Германия уже втянулась в борьбу в Северной Африке, а также вместе с Японией объявила войну США. В этих условиях Гитлер уже не мог бы сосредоточить на границах СССР достаточное количество сил для организации успешного нападения.

В Берлине ситуацию оценивали примерно так же. Гитлер и не скрывал, что смертельно боится ситуации, в которой в 1942 году он будет скован на Западе, а на Востоке Сталин развернёт на границах мощную армию. При этом Гитлер не считал, что СССР его атакует. В этом уже не было бы необходимости. Сталин, таким образом, планировал выиграть у «мирового империализма» всю войну, даже не вступая в неё. Советская армия должна была стать механизмом давления на все воюющие стороны, для того чтобы добиться нужного СССР мира в тот момент, когда они будут достаточно истощены.

Иосиф Виссарионович был не глупее своих американских коллег и тоже прекрасно знал, что к концу войны лучше всего подойти со свежей армией и развязанными руками (не участвуя формально ни в одном блоке). Гитлер же боялся, что СССР окажет на него давление с целью перехвата контроля над Восточной Европой (в том числе стратегически важными для Германии румынскими нефтепромыслами). Такой ход практически поставил бы Берлин в полную зависимость от Москвы.

Находясь в стратегическом тупике, Гитлер попытался выйти из него за счёт управления политическим временем. Напав в 1941 году на СССР, он вынудил весь мир играть по заданным им правилам в рамках выгодного ему политического времени. В результате СССР дважды (осенью 1941 года и осенью 1942 года) находился на грани катастрофы (что признавало само советское руководство того времени). В этот же период Германия добилась критических успехов в Северной Африке и в подводной войне, поставив на грань катастрофы Британскую империю (что опять-таки признавали британские политики того времени).

Обращаю внимание, что все критические успехи Германии уложились именно в это годичное окно (1941–1942 год), которого у Гитлера формально не было. По правилам (которые он хорошо знал и всегда это подчёркивал) он должен был вначале развязаться на Западе, чтобы потом решать, что делать с Востоком (война на два фронта гибельна для Германии).

Гитлер проиграл, поскольку операция «Барбаросса» была авантюрой. Но при этом он нанёс СССР огромный ущерб и дважды ставил его на грань поражения (именно в выигранный им критический год). Авантюрой была не попытка выиграть управление временем — сам по себе этот ход правильный, о чём свидетельствует напряжение всех усилий, которой понадобилось не только СССР, но и Великобритании и США, чтобы переломить ход событий, а также понесённые ими ради этого жертвы. Авантюрой была недооценка потенциала СССР (военного, промышленного, политического), помноженная на сумасбродную расовую политику Гитлера на оккупированных территориях СССР.

Не только немецкие генералы, но и советские историки отмечали, что судьба войны несколько раз висела на волоске и весы судьбы могли качнуться в ту или в иную сторону. Но они постоянно склонялись в пользу СССР. Это не случайность: перехватив ключевой элемент победной стратегии — управление временем, — Гитлер не понял, что в него необходимо вписывать и остальные элементы. Впрочем, он даже не понял, чем, собственно, он оперирует.

Без успеха операции «Барбаросса» перехват управления временем завершался в 1942 году (что и произошло), после чего катастрофа Германии становилась неизбежной. Это значит, что в попытке победить в период с лета 1941 по лето 1942 года не бóльшая часть, но все ресурсы Германии должны были быть брошены на Восток. «Африканский корпус» Роммеля в 1941 году состоял всего из двух подвижных соединений (одна танковая и одна лёгкая дивизия). Но вместе с отдыхавшими во Франции соединениями их судорожно не хватало немцам под Москвой, где в бой с обеих сторон бросались все резервы, вплоть до последнего солдата.

Советское командование платило очень высокую цену за утрату управления временем. Но оно правильно оценило опасность и правильно использовало свой единственный шанс. Осознав, что судьба войны и страны решается на Западе и нигде больше, СССР снимает дивизии с Дальнего Востока из Средней Азии, почти полностью обнажает Кавказ, если не считать сил, прикрывающих тылы введённой в Иран группировки. На западный фронт и конкретно под Москву, где решается судьба войны, СССР бросает всё, что у него есть, и ценой огромных жертв, на выдохе переламывает ход войны.

Вторая попытка, предпринятая немцами в 1942 году, была уже следствием ошибок в оценке советским командованием чисто военной обстановки. В сумме с тем, что выигранное Гитлером время до конца не закончилось, эти ошибки также привели к критически опасной обстановке. Но, за исключением короткого периода в августе-сентябре, в это время советское руководство всё же процесс контролировало. Ошибка стоила больших жертв. Но она не привела бы к столь фатальным обстоятельствам (аналогичная ошибка в марте 1943 года закончилась локальным поражением под Харьковом, которое было компенсировано разгромом немцев на Курской дуге), если бы на стороне немцев всё ещё не играло время, контроль над которым они полностью утратили как раз к концу осени 1942 года.

Таким образом, для того чтобы захват управления временем вылился в стратегическую победу, а не в простое нанесение врагу огромного ущерба без окончательного результата, в открытое окно возможностей должны быть брошены все ресурсы. При этом неважно, вы тормозите время или вы его ускоряете, меняется только направление использования ресурсов (накопление или расходование), но принцип сосредоточения в главном месте всего наличного ресурса (а главным местом в такой ситуации оказывается время) не может быть ни отменён, ни изменён.

Необходимо также учитывать, что противник, даже утративший контроль над временем, оказывается в крайне тяжёлой, но не фатальной ситуации. Он может выровнять ситуацию, а затем даже склонить чашу весов в свою пользу за счёт массированного расходования материального и человеческого ресурса.

А теперь обратимся к ситуации на нашем сегодняшнем фронте борьбы с коллективным Западом. Контроль над временем Россия выиграла ещё в начале нулевых. Запад, увлекшись пространственным расширением, не заметил, что заплатил за это контролем над временем.

Для Москвы это было тяжёлое, но единственно верное решение. Обмен пространства на время, означал, что Запад получает определённую свободу рук на постсоветском и постсоциалистическом пространстве, Россия же использует время, необходимое Западу на освоение новых территорий, для «сосредоточения»: финансово-экономического оздоровления, подавления очагов сепаратизма, восстановления административной вертикали, превращения армии и других силовых структур в эффективный и гибкий военно-политический механизм.

Через восемь лет в Грузии Запад столкнулся с Россией, не только контролирующей время, но и способной сосредоточить на критически важном направлении достаточно ресурса, чтобы полностью сломать операцию Запада. Второй раз это произошло в Сирии. Отличие в том, что Сирия, последний (на тот момент) союзник России на Ближнем Востоке, находилась (в отличие от Грузии) вдали от российских границ. Таким образом, Москва продемонстрировала способность концентрировать ресурс, достаточный для срыва операции Запада, не только у своей границы, но и в любой важной точке планеты.

Западный истеблишмент за последние десятилетия серьёзно сдал в интеллектуальном плане, но, во-первых, многие из выдающихся западных политиков ХХ века десять лет назад ещё были живы, во-вторых, важную роль играли традиция и инерция, обеспечивавшие трансляцию новым поколениям политиков знаний и навыков, накопленных прежними. Поэтому простейший способ решения российской проблемы — концентрация всех сил Запада в одном месте и принуждение России к конфронтации именно в этом месте — начал отрабатываться едва ли не автоматически. Мы получили украинский кризис.

Вот здесь-то российское политическое руководство и продемонстрировало искусство управления временем. Нам предложили своего рода битву под Москвой наоборот. Запад попытался выставить на Украине против нашего управления временем свой бесконечный ресурс. Наши враги не обольщались, они понимали, что на этом этапе за победу придётся заплатить дорого, но они готовы были платить. Тем более что главную цену должны были заплатить Украина и Восточная Европа, потери Западной Европы должны были быть компенсированы после победы за счёт России, а США вообще не собирались нести серьёзные потери, даже планировали традиционно заработать на кризисе.

Но внезапно они выяснили, что украинский кризис есть, война есть, а Россия на войну не явилась. Ресурсы они расходуют, но к победе это их никак не приближает. Надо отдать должное, враг у нас упорный и целеустремлённый. Целых восемь лет Запад добивался участия России в горячем конфликте на Украине. И добился. Тем не менее, несмотря на все ошибки и проблемы первого этапа СВО, контроль над временем Москва не потеряла. Большая часть задействованных Западом ресурсов тратилась неэффективно, лишь меньшая часть наносила России некий ущерб.

Мы стали свидетелями парадоксальной ситуации, когда организованная Западом для поглощения российских ресурсов украинская чёрная дыра начала поглощать ресурсы Запада с таким ускорением, что дно «неисчерпаемых запасов» моментально увидели не только в Европе, но и в США. В то же время Россия, хоть и медленно, продолжала наращивать экономический потенциал на фоне обвального падения западных экономик.

Сегодня Запад оказался в положении Гитлера в 1941 году. У него есть год-два, в течение которых он может рассчитывать, что наличной ресурсной базы ему хватит для стратегической глобальной победы. Но для этого надо выиграть у России управление временем. В Москве, так же как и в 1941 году, понимают, что США вот-вот надо принимать решение по китайскому вопросу. Если они отказываются от «сдерживания Китая» в АТР, то глобальное противостояние они уже проиграли. Тогда продолжать бодаться с Россией бессмысленно. Если не отказываются, то должны будут воевать с Китаем, поддерживая своих союзников (Тайвань, Филиппины, Японию, Республику Корея). Но вести две войны одновременно (с Россией и с Китаем) они не могут, даже с учётом того, что с Россией ведётся прокси-война (война чужими руками).

Чтобы если не победить, то хотя бы нейтрализовать Россию, США необходимо попытаться выиграть у Москвы контроль над временем. Ради этого сейчас Зеленский с Сырским собирают по всей Украине недобитый человеческий ресурс (другого у них нет), ради этого западноевропейские союзники США скребут по сусекам, собирая последние снаряды, пушки, танки, системы ПВО — всё, что могут найти, в любом количестве и в любом состоянии, чтобы как-то поддержать ВСУ, спасти фронт от обрушения. Ради этого всё найденное сжигается Зеленским и Сырским в топке под Авдеевкой и Бахмутом, с единственной целью — на время затормозить российское наступление.

Это время необходимо США и их европейским союзникам, чтобы попытаться собрать европейскую коалицию, готовую воевать на Украине с Россией без участия США, которые будут в это время заняты Китаем. Нужны войска, техника, расходные материалы и политическая воля. Чем хуже чувствует себя Украина, тем меньше политической воли у правительств потенциальных членов антироссийской коалиции повторять её путь. Полная катастрофа Киева лишит Запад возможности выступить под предлогом «защиты» Украины, к тому же резко усилит антивоенные силы в Европе.

Европейцы рассчитывают, что будут готовы к введению на Украину своих войск к концу лета — началу осени (оптимистичный сценарий, пессимистичный — весна 2025 года). По их оценке, Киев может продержаться до этого времени, но может и не суметь.

Если США смогут заставить Европу воевать на Украине против России, то придётся констатировать утрату Москвой контроля над временем. Он не обязательно перейдёт к США. На этом этапе скорее время нейтрализуется. Тем не менее это для нас крайне негативный сценарий, так как превратит нынешний конфликт в изматывающую войну без перспективы близкой победы одной из сторон, зато с огромной опасностью перетекания её в ядерный конфликт.

Если Украина будет разгромлена, её армия капитулирует, территория будет занята Россией, а государственность прекратит своё существование де-факто и всё это произойдёт раньше, чем Запад будет готов к полноценной интервенции, напряжённость на наших границах не исчезнет — группировки НАТО будут там усиливаться и занимать угрожающую позицию. Но прямое военное столкновение будет завершено, непризнанная Западом новая граница России будет им уважаться фактически, а выиграть глобальное противостояние США попытаются в прямой схватке с Китаем (если хватит наглости).

В этом варианте развития событий мы контроль над временем не теряем, а только усиливаем и получаем возможность постепенно трансформировать отношения в Европе из состояния военного противостояния без столкновения в состояние холодной войны (политическое противостояние без военного), а затем перейти к новой разрядке и восстановлению нормального экономического сотрудничества, вынося отношения с США за скобки.

Опасность срыва в ядерный конфликт остаётся и в этом случае (это всегда будет последний шанс проигравшего), но она резко сокращается, так как большей части задействованных в конфликте стран абсолютный проигрыш уже не грозит.

Ростислав Ищенко