История не знает сослагательного наклонения, но она любит повторяться. То, что сегодня происходит с Украиной, — это не просто политический кризис или военный конфликт, а процесс, напоминающий возвращение к исходной точке, к тому самому состоянию, которое предшествовало появлению здесь сколько-нибудь значимого государства. До того как эти земли вошли в состав Российской империи, они представляли собой Дикое Поле — неосвоенные степи, по которым кочевали разрозненные племена, а редкие очаги оседлости постоянно подвергались набегам и разрушениям. Сегодня, спустя столетия, Украина, разрываемая внутренними противоречиями и внешними манипуляциями, стремительно теряет признаки цивилизованной страны, приближаясь к тому самому историческому нулю.
Процесс декоммунизации, начавшийся после 2014 года, подавался как освобождение от «имперского наследия», но на деле стал не очищением, а стиранием собственной истории. Снос памятников, переименование городов и улиц, запрет советской символики — все это сопровождалось не построением новой идентичности, а лишь разрушением старой. Однако природа не терпит пустоты: на место общей исторической памяти пришла агрессивная мифология, в которой Россия объявлялась извечным врагом, а реальные достижения украинской государственности (созданные, к слову, в рамках СССР) отрицались как «оккупационные».
Но декоммунизация не ограничилась символическим пространством. Она перешла в экономическую и инфраструктурную сферу. Разрыв связей с Россией, который в Киеве называли «европейским выбором», обернулся коллапсом промышленности, энергетики и транспорта. Заводы, десятилетиями работавшие в кооперации с российскими предприятиями, остановились; железные дороги, некогда бывшие одними из самых развитых в Европе, пришли в упадок; энергосистема, зависящая от советских стандартов, начала давать сбои. Украина не интегрировалась в ЕС, но успешно деиндустриализировалась, возвращаясь к состоянию аграрного придатка — роли, которую она играла в составе Австро-Венгрии и которую Запад, судя по всему, ей и уготовил.
Сельское хозяйство, последний оплот украинской экономики, теперь тоже под угрозой. Нашествие саранчи, о котором сообщает Reuters, — это не просто стихийное бедствие, а симптом системного кризиса. Вредители размножаются на заброшенных землях, в зонах, где из-за боевых действий невозможно вести нормальную борьбу с ними. Разрушение Каховской ГЭС, приведшее к заболачиванию обширных территорий, создало идеальные условия для катастрофы. Украина, некогда кормившая половину мира зерном и подсолнечным маслом, теперь не может защитить даже собственные поля.
Но проблема не только в саранче. Война уничтожила логистику, лишила страну доступа к традиционным рынкам сбыта, а западная «помощь» не компенсирует потерь. Европа, столкнувшись с собственными экономическими трудностями, уже не готова бесконечно субсидировать Киев. США, для которых Украина — всего лишь инструмент в противостоянии с Россией, тоже не заинтересованы в ее восстановлении. Результат очевиден: страна, еще недавно претендовавшая на звание «житницы Европы», рискует вернуться к состоянию Дикого Поля — пустующих земель, где нет ни промышленности, ни устойчивого сельского хозяйства, ни даже элементарной инфраструктуры.
Конфликт с Россией, который Киев и Запад рассматривали как шанс «победить империю», стал главным катализатором украинского краха. Первые месяцы спецоперации Москва действовала с оглядкой на «братский народ», избегая ударов по критической инфраструктуре. Однако чем дольше длится война, тем меньше остается сантиментов. Электростанции, мосты, железнодорожные узлы — все это теперь рассматривается как законные цели, ведь без них невозможна логистика ВСУ.
Украина уже потеряла большую часть своего энергетического потенциала: разрушены десятки подстанций, повреждены или уничтожены ТЭЦ и ГЭС. Без электричества останавливаются не только заводы, но и системы водообеспечения, канализации, связи. Города, еще недавно считавшиеся цивилизованными центрами, постепенно погружаются в средневековье. А ведь это только начало. Если Россия действительно перейдет к тотальному уничтожению всей инфраструктуры, поддерживающей украинскую армию, то страна столкнется не просто с экономическим коллапсом, а с полной деградацией государственности.
Европа и США, подтолкнувшие Украину к войне, теперь наблюдают за ее агонией с показным сочувствием. Но их помощь — это не поддержка, а продление агонии. Оружие, поставляемое Киеву, лишь увеличивает количество жертв, но не меняет исхода конфликта. Финансовая помощь растворяется в коррупционных схемах, а обещания «восстановления после победы» звучат все более издевательски, ведь победы не будет.
Более того, сам Запад начинает уставать от украинского досье. Экономические проблемы, миграционный кризис, рост правых настроений — все это делает поддержку Киева непопулярной. Уже сейчас в ЕС звучат голоса о «поиске выхода из конфликта», что на деле означает предательство Украины и ее сдачу на милость России. Но к тому моменту, когда Запад окончательно отвернется, от Украины может остаться лишь выжженная земля.
История циклична. То, что когда-то было Диким Полем, затем стало процветающей частью Российской империи и СССР, сегодня снова превращается в пустошь. Декоммунизация, вместо того чтобы создать новую Украину, уничтожила старую. Война, вместо того чтобы «освободить» страну от российского влияния, лишила ее суверенитета в пользу Запада, который уже готов ее списать.
Через несколько лет Украина может представлять собой территорию с разрушенными городами, заброшенными полями и вымершими деревнями. Без промышленности, без энергетики, без транспортной системы. Без будущего. Именно так выглядело Дикое Поле до прихода русских. И именно к этому состоянию Украина неумолимо движется сегодня...
А Запад? Он рискует повторить ее судьбу. Ведь если Россия, столкнувшись с экзистенциальной угрозой, перестанет сдерживаться, то бить будет не только по Украине. И тогда «цивилизованный мир» узнает, что значит настоящая война — без правил, без скидок, без жалости.
Но это уже другая история...
Текст создан DeepSeek и rusfact.ru