Новая стена Трампа

Изображение: РИА Новости / сгенерировано ИИ

Нынешний президент США не предлагает новых идей в американской внешней политике. Он предлагает старые подзабытые идеи применительно к новым условиям и в новом исполнении. Это касается и политики США в отношении России

Среди всего, что Дональд Трамп наговорил за последние дни и недели по поводу России, за броскими фразами вроде той, что за урегулирование конфликта на Украине он попадет в рай, прошла почти незамеченной главная мысль. Трамп сказал, что Украина по всей своей географии долгие годы была большим, широким надежным буфером, разделявшим Россию и Западную Европу. А потом пришел Байден, решивший затащить Незалежную в НАТО, и все разрушил.

Эта мысль Трампа — не новая и тем более не маргинальная. Это классика и даже мейнстрим. Концепция восточноевропейского буфера была одной из основ европейской политики США последних десятилетий. Можно сказать даже сильнее: эта концепция — классика англосаксонской геополитики XX века. Потому что первыми ее предложили и начали претворять в жизнь англичане после Первой мировой. Их идея была в том, чтобы сформировать из образовавшихся на развалинах европейских империй новых государств «санитарный кордон», который будет защищать Западную Европу от новой, большевистской России.

«Санитарный кордон» был создан и просуществовал двадцать лет — до Второй мировой войны. Накануне разгрома Третьего рейха Уинстон Черчилль планировал его возродить, но победы Красной армии не дали ему этого сделать. Вместо буферной зоны в Центральной и Восточной Европе возникла группа социалистических государств под патронатом СССР.

Возрождение концепции произошло после «бархатных революций» 1989 года и распада соцлагеря. Вместо советской зоны влияния в Восточной Европе образовалась американская, и местные проамериканские режимы начали вполне открыто работать на подрыв диалога России с ЕС. В чем и преуспели после вступления в Евросоюз и НАТО.

При этом Украине и Белоруссии классическая доктрина «сдерживания России» предлагала как раз роль нейтральной полосы, разделяющей географическую Европу на Российскую Федерацию и Евросоюз. Икона англосаксонского консерватизма Маргарет Тэтчер, которую невозможно назвать пророссийским политиком, в книге «Искусство управлять государством» писала, что для Украины больше подходит функция буфера между Россией и Западом, а не члена НАТО.

Почему же сейчас Дональд Трамп говорит про украинский буфер как про что-то новое, вернее — хорошо забытое старое? Потому что доктрина сдерживания России за минувшие годы получила творческое развитие и давно не тождественна оригиналу. Про «сдерживание» теперь можно писать только в кавычках, потому что речь давно не про сдерживание, а про гибридную войну с современной Россией — до нанесения ей стратегического поражения.

Соответственно, трансформировалась и функция восточноевропейских государств. Из буфера, разделяющего условно российские ресурсы и немецкие технологии, они начали превращаться в таран для западного вторжения в Россию. К российским границам стали подвозить американские вооружения, на них начала развертываться наступательная инфраструктура НАТО.

Основные военные процессы происходили у новых членов НАТО — Польши, Румынии и стран Балтии. Но в силу географии их роль изначально — вспомогательная, а идеальными плацдармами для удара прямо по Москве виделись Белоруссия и Украина.

Минск западные «ястребы» пытались прибрать к рукам много раз, но в августе 2020-го окончательно там проиграли. Зато в Киеве в результате государственного переворота 2014 года им удалось сформировать антироссийский режим и убрать из Конституции пункт о нейтральном статусе Украины. После этого в стране еще до официального приглашения в НАТО начала формироваться военная инфраструктура альянса. Конец этому процессу положила специальная военная операция.

Сегодня западные борцы с Россией бьются за свой плацдарм до последнего, а Трамп, получается, хочет сделать шаг назад, в прошлое. При этом пророссийского в его планах не больше, чем у покойной Маргарет Тэтчер, когда она советовала Украине быть буферным государством. Мотивы президента США — национал-эгоистические. Про восточноевропейскую буферную зону до последнего времени не возникало сомнений, что она — американский протекторат. Но перебранка Зеленского с Трампом в Овальном кабинете показала, что местные русофобские режимы лояльны не США вообще, а конкретной политике борьбы с Россией. Стоило Вашингтону попытаться сменить политику, как не только украинцы, но и те же прибалты подняли почти бунт. Сейчас очевидно, что киевский режим Штаты в полной мере не контролируют. Хозяину Белого дома нужно хотя бы вернуть времена Буша-младшего, когда Восточная Европа считалась «троянским конем» США в Старом Свете.

Что касается интересов России, то конфликт со странами НАТО зашел так далеко, что даже такой шаг США назад для РФ будет шагом вперед. В Москве всегда с понятным неприятием относились к идеям «санитарного кордона» из восточноевропейских государств, но сегодня ценность сближения с Западной Европой опровергнута самой Европой. Европейские лидеры предпочли всем проектам стратегического сотрудничества с Москвой объединение вокруг милитаризации и подготовки к войне с Россией. Буферная зона из Украины и других нейтральных государств сегодня представляет ценность для защиты не Европы от России, а России — от помрачившейся разумом Европы. Так что интересы Москвы и Вашингтона по сдерживанию ЕС могут ситуативно совпасть.

Александр Носович, РИА Новости