"Бумажный тигр" Европы пытается превратиться в "шипованную свинью"

© РИА Новости / Изображение сгенерировано ИИ

Европа стремительно вооружается — это уже довольно избитая фраза последних двух-трех лет. И действительно, этот процесс, который в самой Европе до сих пор стесняются назвать милитаризацией ввиду негативного оттенка термина, просматривается и в риторике, и на практике.

Достаточно вспомнить принятую недавно Белую книгу о готовности европейской обороны к 2030 году. О готовности воевать с Россией, разумеется, — этого утверждения уже никто не стесняется, как было раньше. Европейские лидеры с трибун рассказывают о планах срочно вооружить свои страны и делятся ими публично в совместных статьях в прессе. Это что касается риторики, которая, по едкому, но очень точному, определению главы нашего МИД Сергея Лаврова, стала составной частью "международного оборзения по отношению к Российской Федерации".

Однако и на практике мы видим значительный рост военного производства в Европе. Шутка ли, за три года затраты на эти нужды выросли на 31 процент и достигли 326 миллиардов евро. Практически повсеместно создаются новые производственные площадки под военные нужды. Недавний анализ Financial Times выявил, что площади европейских предприятий ВПК утроились и составляют к нынешнему году 2,8 миллиона квадратных метров. А принятый недавно странами НАТО план увеличить свои военные расходы до пяти процентов ВВП предусматривает еще более стремительные темпы милитаризации и гонки вооружений.

Все это обосновывается, конечно, "российской угрозой". На европейского обывателя постоянно льется поток страшилок, что Россия всенепременно нападет на одну из европейских стран НАТО сразу, как только на Украине воцарится мир. Кто-то говорит, что это произойдет в 2030 году, а кто-то, как британский генерал Патрик Сандерс, уверяет, что раньше — "в течение нескольких месяцев" после прекращения боевых действий на Украине.

Лишь немногие обращают внимание на явные противоречия в антироссийской риторике европейцев. Итальянский профессор Алессандро Орсини — один из этих немногих. Он назвал данный прием Европы "манипуляцией замешательством" — когда одни и те же люди упорно повторяют: "Россия настолько сильна, что мы должны вооружиться до зубов", но в то же время "Россия настолько слаба", что достаточно поставить Украине еще какое-то оружие — и та победит. Итальянец резонно замечает: "Если Россия очень слаба, то не надо было включать Финляндию и Швецию в НАТО для ее сдерживания... Если же она очень сильна, то Украина не может ее победить и надо открыть путь для дипломатии".

Европа, конечно, не собирается воевать с Россией напрямую и уж тем более без Соединенных Штатов. Стремительная милитаризация нужна ей для вооружения Украины, чьими руками европейцы надеются еще какое-то время повоевать с нами. При этом между собой они реально оценивают свои силы и невозможность тягаться в военной мощи с русскими. Когда речь заходит об авантюрном плане отправки "европейских сил сдерживания", они признают, что не имеют достаточных ресурсов для этого. Бывший министр обороны Британии Бен Уоллес уж на что является "ястребом", но даже он критикует подобные планы, признавая, что Лондон не располагает "для этой миссии" ни достаточными финансами, ни людскими ресурсами, ни снаряжением, ни боеприпасами.

Поэтому что нужно делать? Верно, отправлять зарубежное "пушечное мясо" на войну "до последнего украинца"! Главное — назвать это по-особенному. Например, "стальным дикобразом", что Мария Захарова перевела с немецкого как "шипованная свинья".

А когда мы слышим грандиозные планы по перевооружению Европы, то должны учитывать, что тамошние предприятия ВПК катастрофически не справляются с уже существующими заказами. Как отмечается в недавно подготовленном докладе МИА "Россия сегодня" и Росконгресса, если в 2021 году портфель невыполненных военных заказов в Европе составлял 24,5 миллиарда евро, то по итогам первого квартала нынешнего года он уже перешагнул за отметку 63 миллиарда.

Именно поэтому в планах перевооружения практически всех европейских государств делается упор на военные закупки в Соединенных Штатах. Собственно, этого Дональд Трамп и добивался, выкручивая европейцам руки с целью поднять военные затраты (как верно отметили недавно российские сенаторы, все это не имеет ничего общего с термином "оборона") до пяти процентов от ВВП. Все помнят, как европейцы долго сопротивлялись этому требованию (а некоторые вроде Испании до сих пор это делают), но в итоге была придумана формула "3,5 + 1,5", в которой полтора процента — это обязательство государств тратить на "оборонную инфраструктуру".

Изначально было понятно, что это такой европейский способ обмануть Трампа. Все кинулись трактовать термин по-разному и пытаются притянуть за уши под данное определение любой свой нереализованный долгострой, доказывая его непреходящую военную ценность, даже если до этого совершенно не рассматривали его в разделе оборонных затрат.

К примеру, в Италии тут же вытащили из нафталина давно обсуждаемый проект строительства моста, который должен соединить Апеннины с Сицилией. Различные проекты такого рода обсуждались десятилетиями, но никогда не находились ресурсы на его реализацию. А теперь решили объявить его объектом военной инфраструктуры и тем самым как бы выполнить требование Трампа об оборонном бюджете. И плевать, что никакого военного значения этот мост не имеет.

То же самое происходит сейчас с давно уже списанным железнодорожным проектом "Железный Рейн", когда-то соединявшим бельгийский Антверпен с Рурским бассейном в Германии. Бельгия десятилетиями лоббировала возобновление закрытого после Второй мировой войны проекта — и все безуспешно. Но теперь-то есть "русская угроза", а те самые 1,5 процента на что-то надо потратить. И старая заржавевшая колея легким движением руки превращается в "объект критической военной инфраструктуры", без которого после 2030 года Россию просто никак не победить!

Так что можно с уверенностью утверждать, что и нынешняя милитаризация не сможет превратить европейских "бумажных тигров" в упомянутую "шипованную свинью". Но нет никаких сомнений в том, что даже эти шаги усиливают риски глобального конфликта. Просто ружей на сцене появляется все больше, а значит, увеличивается и вероятность того, что какое-то из них однажды выстрелит. Поэтому не стоит воспринимать все угрозы европейцев буквально, но оценивать эти риски надо обязательно.

Владимир Корнилов