Что-то пошло не так. Почему в Киеве вдруг смягчают языковую политику

Новый украинский омбудсмен Елена Ивановская признала Киев русским городом, "отменила" мовные патрули и высказалась против форсированной украинизации. Что-то в лесу сдохло или просто впереди выборы?

Свеженазначенный языковый омбудсмен дала программное интервью, о котором смело можно сказать - "не все так однозначно". Преподаватель-фольклорист предпенсионного возраста, она открыто признается, что ей осталось досидеть до пенсии три года, а это значит, что больших карьерных или политических амбиций у нее нет. Похоже, что роль языкового омбудсмена на Украине понемногу будет обнуляться - в отличие от того периода, когда защитой мовы занимался экс-нардеп, бывший глава Николаевского облсовета и соратник Арсения "кулявлоб" Яценюка - Тарас Кремень за свое усердие даже прозванный шпрехенфюрером.

Кстати, Ивановская призналась, что разошлась с предшественником в оценке языковой ситуации в столице. Если Кремень считал, что Киев полностью украинизировался, то фольклористка назвала Киев русским городом. Правда, с оговорками: дескать, cклонность киевлян к русскому языку - это задавленная психологическая травма и чтобы ее преодолеть 34 лет незалежности маловато. Да, cогласимся - тут непочатый край работы для психиатров и лошадиные дозы галаперидола. Авось поможет травмированным.

Еще одна отмазка омбудсмена - подростковые бунты. Дескать, юные украинцы назло взрослым говорят на русском. "Когда ты уже не ребенок, но еще и не взрослый, потому что не прошел возрастной инициации, ты каждым своим поступком манифестируешь включенность в отдельную, юношескую среду. Твое маргинальное состояние всегда пробуждает дух противоречия. Не зря в фольклоре есть так называемый жанр "антимолитва", обычно характерный для подростков. Это нарушение нормы, нарушение стандартов, вызов родителям и тому, чему они учат. Тебя родители водят в церковь, своим примером показывают, как нужно молиться, а ты это перекривляешь, чтобы получилось "глупо, но по-моему". Так Ивановская попыталась свалить провал русофобской политики Украины на подростковый дух противоречия. Почему бунтуют против навязывания мовы вполне себе взрослые продавцы, таксисты, официанты в Одессе, Харькове или Киеве омбудсмен не пояснила. Как и того, откуда у бунтующих подростков знания русского языка? Уж, не от родителей ли, которые официально говорят на украинском, а дома, за закрытыми дверями на привычном и родном?

Кстати, о домашнем, Ивановская совершила семейный каминг-аут: призналась, что ее дочь София ведет свои соцсети на "языке агрессора", поскольку все ее читатели и одноклассники общаются на русском. При этом увещевания "становись интересной и читабельной на мове", успеха не возымели и снова пришлось все списывать на отсутствие критического мышления у поколения TikToky. Хотя на самом-то деле все проще: русский язык является родным и понятным для большинства молодых людей на Украине, а вовсе не навязанная мова. Поэтому они и под песни Сердючки танцуют, и соцсети ведут на русском, и между собой общаются на великом и могучем - сколько не сноси памятников Пушкину.

Елена Ивановская предлагает исправлять ситуацию c мовой через семейные истории, а не через запрет и террор.

"Я рассказала дочери о том, как бабушка и дедушка, чтобы получить образование, вынуждены были ради образования и карьеры отказаться от родного языка, как система ломала их через колено... Я рассказала ей о трагедии раскулачивания семьи ее прапрадеда, о заключении ее прадеда в тюрьму за горсть зерна, о том, как веками уничтожали украинскую интеллигенцию. Она восприняла это не как сухой факт учебника, а как личную семейную трагедию. И это сработало: София стала вести свои соцсети исключительно на украинском языке", - роняет соплю в фольклорную бандуру Ивановская.

Но вот как быть тем, у кого бабушки и прабабушки киевлянки в десятом поколении и всю жизнь говорили на русском? И почему пережившие такие "сталинские пытки" потомки украинских кулаков сами же пользуются методами репрессий и принуждения по отношению к нынешним русскоязычным гражданам Украины? Ну, а насчет сельских присобленцев которые ради выдвижения и карьеры маму родную продадут, а не только мову, тут за примерами ходить далеко не надо. Достаточно вспомнить русофобку Ирину Фарион с партбилетом КПСС, или нынешнего главу комиссии по этнополитике Еленского, запрещающего каноническую церковь, который во времена УССР истово боролся и с иудейскими сионистами и с буржуазными украинскими националистами ленинским словом. В этот же ряд можно спокойно поставить и Елену Ивановскую которая на госслужбе защищает мову, а дома ее семья говорит на русском.

Да и вообще непонятно, когда эта уполномоченная врет, а когда говорит правду.

Например, несколько недель назад Ивановская выступила с инициативой заблокировать российскую музыку для распространения на платформах Apple Music, Spotify и YouTube Music. И даже призвала украинские власти обратиться с соответствующим официальным запросом к этим платформам. "Распространение такого контента в Украине сегодня является не просто парадоксом, а фактически вызовом национальной безопасности и культурной идентичности", - заявляла Ивановская. Но уже сегодня рассказывает СМИ, что блокировка медиа-продуктов недопустима, а она просто хочет, чтобы украинское кино, песни и книги были видимыми и доступными для пользователей.

Правда, все годы независимости для популяризации украинского контента делалось только одно - запрещался русский. Да и сейчас ничего другого не предлагается: "нам надо ставить заграждения, чтобы спасти самое важное. Ведь язык и культура держат небо нашей государственности…", - пафосно выступает уполномоченная. Но за этим пафосом скрываются очередные барьеры, заборы и ограждения от русского языка и культуры. Дескать, сидите за колючей проволокой, украинцы, и разучивайте стихи Уласа Самчука.

К слову, украинский философ Сергей Дацюк недавно обвинил в разжигании ненависти и войны классиков украинской литературы Тараса Шевченко, Ивана Франко, Лину Костенко и Василия Стуса. По его словам, та сельская архаика которой забивают головы нынешним школьникам, способна только "расчесывать" прошлые обиды, убивать детскую психику и программировать войны - ведь за прошлое надо отомстить. Также он добавил, что украинская мрачная поэзия, которую преподавали ему в школе, "способствует воспитанию психически травмированных детей". И где он не прав?

Споткнулась омбудсмен и о Верку Сердючку, которая исполняет свои песни на русском языке. Оказалось, что и уполномоченный по защите языка не имеет права ничего запрещать украинским артистам, а закон Украины "О культуре" не предусматривает преследование или наказание исполнителей, поющих собственные песни на русском. При этом Ивановская ловко прикрылась общественным мнением: дескать, "украинское сообщество, переживая мощную травму, не готово терпеть и воспринимать как данность русскоязычный контент" и об этом озабоченные мовнюки день и ночь строчат омбудсмену доносы. В общем приходится выбирать: или закон или общественная контузия. Причем, судя по всему, осложненная.

Ведь Ивановская рассказала о встречах с разными группами активистов, которые выступают за "решительные действия" в отношении использования русского языка и русскоязычных граждан. Прежде всего речь идет о языковых патрулях, которые даже пытались закрепить в законодательстве. Такие патрули уже работают в Ивано-Франковске, причем совершенно бесплатно терроризируют граждан (в основном переселенцев из восточных областей), если они вздумают в аптеке или кинотеатре заговорить на родном языке. Тем не менее, легализовывать законодательно уличных шпрехенфюреров пока не будут. По признанию уполномоченной, языковые патрули могут вызвать дестабилизацию в стране. Оно и понятно - украинцам пока хватает людоловов из ТЦК, поэтому режим решил пока не перегибать палку еще и с языковым вопросом.

"Лично я не представляю, как сейчас донести такую инициативу до общества, значительная часть которого травмирована войной. Многие люди по разным причинам не имели возможности выучить украинский язык. При этом государство сегодня вынуждено сосредоточить основные ресурсы на финансировании оборонного сектора, поэтому не имеет достаточных возможностей для полноценного обеспечения языковых программ. В таких условиях введение механизмов контроля, в частности, языковых патрулей, может восприниматься как давление", - пояснила Ивановская разгоряченным наследникам полицаев. Финансовый аргумент тут не работает: активисты и волонтеры готовы выполнять грязную языковую работу совершенно безвозмездно, только ради удовольствия поглумится над согражданами, для которых русский язык и культура являются родными.

Однако, омбудсмен заблокировала идею мовных патрулей, а также довольно жестко раскритиковала блогеров-последователей Ирины Фарион. В частности, хмельницкую блогершу Елену Мандзюк, которая призывала избивать на детских площадках детей, которые разговаривают на русском, а заодно призналась, что учит собственных отпрысков лупить русскоговорящих сверстников. По мнению Ивановской, поведение Мандзюк "только работает на худшее", а взрослый и разумный человек не должен втягивать детей в языковую проблематику. "Ибо язык — это не наказание Господне. Украинский язык нужно заслужить и нужно полюбить. И наша задача, и задача государства - создать комфортные условия для его изучения. Без принуждения, без насилия", - подчеркнула уполномоченная по языковым вопросам.

Но вообще-то все ее жалобы по языку сводятся к констатации одного факта: Украина - это страна, где говорить по украински заставляют силой, а любить ее культуру - через принуждение и фильтрование. Там же где нет насилия - нет и мовы, достаточно посмотреть на Крым или новые российские территории, хотя никто там украинский язык не запрещает.

Не менее интересно и то, что омбудсмен предлагает решать вопросы конституционного изменения статуса русского языка уже после окончания войны. То есть, фактически признает примат Конституции и над мовными законами, и над желанием свидомых превратить мультинациональную страну в Бандерштат.

Что ж, впервые со времен майдана в публичном пространстве звучит сигнал: радикальная политика насильственной украинизации буксует, а проект бандеровского государства рассыпается. Хотя вряд ли такие откровения фольклористки можно считать случайными или самостоятельными. Тем более, что всего пару месяцев назад она готова была превратить Украину в фольклорное вышиваночное поле, обнесенное колючей проволокой. Что же поменялось?

С одной стороны, это тактический шаг к выборам, попытка привлечь голоса русскоязычного электората. С другой - элемент подготовки к возможному перемирию с Россией, ведь именно отказ от насильственной украинизации — одно из ключевых условий Москвы. И третье, может быть самое главное - насильственная украинизация и борьба с русским языком оказались неэффективными, поскольку построены на лжи и мифах. Люди в офисах и учреждениях говорят на мове, а думают и общаются дома на том языке, на котором говорили их предки. И домашний конфликт нового языкового омбудсмена Елены Ивановской тому ярчайший пример.