Цена мира. Ростислав Ищенко

Я неоднократно говорил о том, что стратегические внешнеполитические цели администрации Трампа не отличаются от таковых администрации Байдена и европейских союзников США. Речь идёт о сохранении глобальной гегемонии Запада под главенством США.

Главное противоречие между леволиберальными элитами Европы, клинтоновско-байденовских демократов в США и трампистами внутриполитическое (внутризападное). Речь идёт о выборе пути дальнейшего развития. Лево-либералы настаивают на дальнейшем развитии Запада, как банковско-технологического заповедника, населённого "мультикультурными интеллектуальными элитами" и обслуживающим их персоналом.

Речь идёт о продлении в вечность теории "золотого миллиарда". Слабость этой позиции заключается в том, что самого "золотого миллиарда" уже нет, Западу повезёт, если он сможет сохранить сто "золотых миллионов". А сжимается шагреневая кожа западного благополучия потому, что обеспечивавшая её глобальная военно-политическая и финансово-экономическая система пошла вразнос, вошла в состояние системного кризиса, из которого нет выхода, кроме как в другую систему, базирующуюся на иных принципах.

Чтобы было понятнее: допустим, что у вас был бизнес по перевозу людей через реку. Моста на было, а перебираться надо было многим и бизнес процветал. Из одной вёсельной лодки он вырос до нескольких вполне приличных катеров. Вы уже даже паромную переправу построили. Но тут государство проложило очередную магистраль, а с ней и мост. Весь поток людей и грузов двинулся по бесплатному мосту, а вам осталось только катать редких туристов. Доходы упали, бизнес начал хиреть. Надо либо вынимать из него деньги и инвестировать их во что-то другое, либо смириться с маргинализацией своего бизнеса, перехода его в разряд бесперспективных мелких проектов, существующих только за счёт упрямства владельца, пока владелец жив.

Но США сами государство – одно из сильнейших, а некогда сильнейшее на планете. Поэтому они решили нивелировать "фактор моста" и попытались добиться перераспределения глобальных ресурсов в пользу своего убыточного бизнеса. Раньше у них такие кунштюки проходили, и они решили, что пройдёт и сейчас. Но раньше, "бизнес" США был прибылен, поэтому в принципе на жизнь хватало всем, даже тем, кто был вынужден платить со своих прибылей "дань" США за пользование долларовой системой и за их "глобальное лидерство". В новых же условиях, при плановой растущей убыточности американского глобального "бизнеса", остаться в американской системе, означало обречь себя на разорение только ради того, чтобы США разорились последними.

Уже при Обаме США столкнулись с бегством союзников (вначале периферийных, но дело должно было быстро дойти и до основных). В Вашингтоне не придумали ничего лучше, чем усилить давление на своих оппонентов (как внутриполитических, так и внешнеполитических). Во внутренней политике это привело в появлению трампизма (в Европе он появился раньше, в виде фронды Орбана в ЕС, АДГ, роста симпатий избирателей к право-консервативным силам, но так и не смог организоваться в единое европейское движение). Во внешней политике это привело к усилению глобального сопротивления Западу (создание "Двадцатки", рост численности и влияния таких структур как ШОС и БРИКС).

В обобщённом виде трампизм предлагает выйти из системного кризиса за счёт деградации системы (возвращение промышленного производства в США, перераспределение ресурсов от финансистов в пользу реального сектора экономики, отказ от толерантности к девиациям, превратившейся в преклонение перед девиациями, возвращение к традиционным ценностям). С позиций начала XXI века система должна была отступить на позиции третей четверти ХХ века, чтобы получить пространство для манёвра и развития.

Однако в ситуации неподконтрольности США значительной части мира ("мост" оказался уже построен, в виде российско-китайской альтернативы, к которой примыкает всё большее количество стран) выяснилось, что плановое отступление на прошлые позиции невозможно. Финансисты не желают предоставлять для этого внутренний ресурс, а на внешнем контуре поделиться ресурсом для плавного приземления США (выхода из кризиса без глобальной катастрофы) согласны, но резонно требуют взамен отказаться от претензий на глобальную гегемонию. "Фактор моста" оказался непреодолим. Чтобы достичь своих целей американцам надо либо взорвать мост, либо признать убыточность парома и отказаться от борьбы за него.

Как во внутренней, так и во внешней политике леволиберальный ответ альтернативе оказался одинаков. Внутри США леволиберальные элиты попытались (и до сих пор ещё пытаются) силовым путём остановить трампизм, которому проиграли политически. Ровно так же себя ведут элиты ЕС по отношению к своим консерваторам. В целом леволиберальная политическая мысль пришла к тому, что если власть не удаётся удержать законным путём (на выборах), то подойдёт любой другой способ (от отмены выборов, до расправы с политической оппозицией), если он даёт нужный эффект.

На внешнем контуре западные элиты также перешли к угрозе силой и даже применению силы, для решения своих проблем, не решавшихся путём политического и экономического давления. Начав с организации прокси-войн, Запад быстро перешёл к идее допустимости контролируемого глобального военного противостояния.

Вот тут-то и выяснилось, что, ведя борьбу с леволиберальными политиками внутри страны, на внешней арене трамписты столкнулись с невозможностью реализации своих идей мирными средствами. К их удивлению, выяснилось, что промышленное производство не собирается возвращаться в США по первому требованию, а российско-китайские предложения оказываются более привлекательными не только для промышленных, но и для технологических инвестиций. Вместо возвращения себе титула "мастерской мира", США стали терять контроль над глобальной финансовой системой, глобальной торговлей и даже первенство в технологическом плане.

Добровольно отказываться в пользу США от своих преимуществ никто не собирается, а время всё активнее работает против Вашингтона. У Трампа не оказалось в руках эффективного средства влияния на глобальную политику. Вопрос заключается в том, смириться ли с неизбежным и согласиться на роль одного из центров многополярного мира или вернуться к байденовской политике военного давления, допускающего прямое вовлечение США в войну с ядерными державами.

Трамписты оказались в парадоксальной ситуации, когда для решения своих внешнеполитических проблем они вынуждены блокироваться с теми же самыми леволиберальными силами, с которыми ведут внутреннюю борьбу. В этой ситуации они ожидаемо раскололись на меньшинство, предлагающее признать сложившуюся реальность и перейти к мирному врастанию в создающуюся новую глобальную систему (отступив сейчас, сохранить силы для будущей борьбы) и на большинство, резонно замечающее, что американский народ, которому обещали победы и величие не поймёт такого предательства и, выбрав этот путь, трамписты проиграют во внутренней политике быстрее, чем смогут предъявить какие бы то ни было внешние успехи нового политического курса.

Трамп пока маневрирует, пытаясь за счёт оголтелого пиара создавать впечатление "побед", параллельно добиваясь выхода США из самых обременительных и не выгодных для них политических кризисов. Грубо говоря, стратегия Трампа заключается в том, чтобы, отвлекая внимание американского избирателя на хлопушки, конфетти и фейерверки, создавать у него впечатление успешной силовой политики, идя тем временем на серьёзные компромиссы ради возможности сконцентрировать все оставшиеся ресурсы на главном для него театре – китайском.

Не потому, что он не любит китайцев и не потому, что у них меньше ракет и ядерных боеголовок, чем у России, а их военный флот уже больше американского (и с этим надо что-то делать). Китай является приоритетом для Трампа потому, что именно он стал новой "мастерской мира", он строит на смену долларовой юаневую глобальную финансовую систему и он пытается стать главным технологическим центром планеты. Чтобы решить главные задачи трампизма по возвращению в США промышленного производства, восстановлению роли доллара, как глобальной валюты и сохранению американского технологического преимущества, Трампу необходимо обнулить Китай.

Что же касается России, то с ней он может "дружить" совершенно искренне. Когда в повестке дня американской политики (в её трампистском варианте) окажется очередной "крестовый поход на русских", Трамп уже не будет президентом, если ещё будет жив.

Таким образом целью манёвров президента США является обеспечение трампистам внутриполитического преимущества над леволибералами на двух выборах (промежуточных 2026 года и президентских 2028 года), нейтрализация российского фактора в американо-китайском противостоянии за счёт занятости Москвы европейско-украинским кризисом, или преодолением его последствий, выход самих США из европейского кризиса так, чтобы не потерять политический контроль над европейскими союзниками и не попасть под удар критики внутриполитических оппонентов.

Задачи эти нетривиальны даже каждая сама по себе, а уж в комплексе они в принципе практически не решаемы. Поэтому полотно трамповской внешней политики постоянно рвётся в самых неподходящих местах и его приходится срочно зашивать (накладывать заплатки). Пока что Трампу удаётся выезжать за счёт феерического пиара. Избиратели не успевают осознать провал оной инициативы, как им уже предлагают другую, ещё более "красивую". Но нельзя до бесконечности возгонять ожидания масс. Рано или поздно наступает разочарование, которое окажется тем глубже, чем выше были ожидания.

В этот-то момент Трамп и окажется перед выбором: признать свой провал или попытаться прикрыть его масштабной военной провокацией с непредсказуемыми последствиями.

Спросите: почему бы не предположить возможность победы Трампа над леволиберальными элитами, явно заведшими Америку в тупик? Потому что Трамп не предлагает выхода из этого тупика. Он просто говорит, что если мы отойдём на несколько километров назад, то сможем пройти несколько километров вперёд, прежде чем опять окажемся в тупике. В какой-то степени, консервативная альтернатива Трампа, напоминает экологическую альтернативу "зелёных". Те говорили, что, если мы перестанем использовать "грязные" технологии, то заживём в прекрасном чистом мире, забывая добавить "те, кто уцелеет" и сообщить о том, что жить уцелевшим придётся в пещерах, а охотиться с луком и стрелами – остальное невозможно без "грязных" технологий.

Трамп тоже предлагает просто откатиться на сто лет назад, чтобы получить уже использованный потенциал для развития. Это как второй раз съесть уже съеденную пищу – не то, чтобы нельзя, но очень невкусно (да и выжить без иной еды не поможет). Консервативная альтернатива леволиберальному тупику в России и Китае предлагается как шаг вперёд, не отрицание нового, но дополнение нового. Американские же элиты, хоть консервативные, хоть леволиберальные, упёрлись в идею американской гегемонии и пляшут вокруг неё, как собака на цепи.

Чтобы суметь договориться с новыми глобальными лидерами, США требуется на национальном уровне осознать, что они пытаются вернуться во вчера, в то время как остальной мир устремлён в завтра.