Недавно у меня спросили: «Вы же говорите, что в Галиции, в отличие от остальной Украины, давно сформировалась отличная от русских нация, так, может быть, было бы правильно, чтобы эта нация имела собственное галицийское государство? И всем было бы хорошо».
Что ж, наверное, с точки зрения абстрактной справедливости галичанам собственное государство было бы положено. Но политика не абстрактна, а конкретна и интересуется не справедливостью, а интересами. Это как суд, который судит не по справедливости, а по закону, чем очень возмущает общество. Но иначе быть не может, так как справедливость у каждого своя: люди потому и идут в суд, что каждый считает свою позицию справедливой. Общество же в разных случаях также по-разному оценивает, что есть справедливо, а что нет. При этом государство требует единообразного подхода ко всем однотипным случаям, для чего и пишется закон. Закон формален и может в отдельных случаях поощрять аморальные действия. Тогда его надо пытаться совершенствовать, но аккуратно, понимая при этом, что идеальным закон никогда не будет. Его задача не установить справедливость, а не дать обществу сорваться в борьбу за справедливость всех со всеми. Частично несовершенства закона должна микшировать исполнительная власть, регулируя в рамках своих полномочий правила его применения и своевременно реагируя на вновь открывающиеся аморальные лазейки в законе, но идеала достичь в любом случае невозможно.
В этом плане политика более справедлива. Что бы ни говорили так называемые международные нормы и законы, вы имеете абсолютное и неотъемлемое право на всё, что способны захватить и удержать. При этом надо понимать, что давить на вас экономически, политически и военным путём окружающие имеют ровно такое же право, как вы на них: формально никакого, а на деле ограниченное только возможностями и планируемым реальным позитивным эффектом (бонусом), получаемым вследствие давления. Справедлив в политике всегда победитель, ибо именно он пишет историю.
Так вот, с точки зрения политической справедливости (интересов, а не идеалов) далеко не всем было бы хорошо, если бы Галиция сохранилась в качестве независимого государства.
В нынешнем российском обществе в ходу термин «украинство». Им объясняют все негативные человеческие качества. Это естественное отражение жестокого противостояния в неокрепших умах — зеркальное отражение «расово-правильного» бандеровского национального чванства. Радикальные борцы с «украинством» вполне смыкаются с бандеровцами, разыскивая истоки «русско-украинской борьбы» за сто тысяч лет до нашей эры. Их позиции отличны только в одном: кто в эпоху динозавров был «за правое дело», а кто — против «исторической справедливости».
Особой проблемы я в этом не вижу, как писал выше, это результат жестокого противостояния, со временем пройдёт. Люди, конечно, не поумнеют, просто со снижением уровня эскалации (а когда-нибудь мир обязательно наступит) их займут другие актуальные проблемы, они перестанут рассуждать о неведомых им материях и будут выглядеть вполне адекватными. Но сейчас, в данный момент, присущее всем народам, среди которых русские не исключение, желание решать сложные геополитические проблемы одним махом, в полной уверенности, что им за это ничего не будет, приводит к массовому распространению мысли о том, что Галицию надо оставить независимой и никакой угрозы она нам представлять не будет: мы же вот какие сильные — весь мир дрожит.
С этим ошибочным мнением я сталкивался ещё в период украинских майданов, которыми российская общественность интересовалась мало, по остаточному принципу (потому что «у нас это невозможно»). Поэтому и не знает, что откровение о необходимости отделить Галицию снизошло впервые не на россиян, а как раз на украинцев. Я сознательно употребляю здесь термин «украинцы» в политическом смысле, ибо речь, ясное дело, не об этносе, но и не просто о гражданах Украины, доставшихся ей от УССР. Речь идёт о людях, которые, независимо от своей этнической принадлежности (подавляющее большинство из них было русскими), стремились к построению независимого украинского государства. То есть преимущественно о представителях региональных элит и примыкающих к ним социальных групп.
Именно тогда в Донбассе стала популярной мысль о том, что если отделить Галицию, то получится прекрасная Украина, где «всё будет Донбасс», а в Галиции распространилась альтернативная идея о том, что если бы Донбасс куда-нибудь ушёл из состава Украины, то жизнь в момент стала бы прекрасной, а население сразу же полюбило бы Бандеру. Уточню, что правы были и те и другие: если бы галицийские и донецкие претенденты на управление «всей независимой европейской Украиной» куда-нибудь бы исчезли, заодно прихватив с собой своих днепропетровских, харьковских, одесских, киевских единомышленников, то населению Украины (от Донбасса до Галиции) точно жилось бы гораздо лучше, так как без собственных безумных элит оно бы просто вернулось в Россию.
Заметьте, однако, когда у Галиции возникла возможность строить «свою» Украину без Крыма и Донбасса, она ею не воспользовалась, а развязала гражданскую войну, плавно перетекшую в войну с Россией под лозунгом «ни пяди земли не отдадим». Более того, если до начала гражданского конфликта на Украине отдельные «бережливые» галичане, не желавшие отдавать территории, заявляли, что пусть, мол, русские заберут себе население, которое захочет к ним переехать, но без территорий и всем будет хорошо, то со стартом карательной операции против Донбасса в рвущихся к российской границе беженцев украинские нацисты начали стрелять. Причём системно, с использованием всего наличного на тот момента спектра вооружений, включая крупнокалиберные пулемёты, миномёты и артиллерию. И сейчас гражданских беженцев на подконтрольные ВС РФ территории бандеровцы убивают, теперь уже с использованием БПЛА.
На деле ни юго-восточные, ни западные элиты не планировали жить друг без друга. Кстати, обратите внимание, большая часть донецких олигархов и политиков в 2014 году осталась на подконтрольных Киеву территориях и начала встраиваться в новый режим, а что у подавляющего большинства не получилось, так это не от недостатка стремления к «европейскому будущему», а от непонимания общей ситуации. Они свою роль сыграли. Их задача заключалась в том, чтобы пугать народ галичанами, так же как галичане пугали ими. В результате практически вся Украина голосовала по принципу: «Да, вор (воровка), зато наш (наша)!» Но эти «качели» были нужны лишь до тех пор, пока у власти не оказался открыто нацистский режим, захвативший страну в результате вооружённого переворота. Люди, захватившие власть при помощи оружия, не отдают её на выборах. На выборах в лучшем случае (если вам не предлагают одного «общенародного» кандидата) вы можете выбрать из разных представителей режима, но никакой альтернативы режиму быть не может. И зачем пугать народ какими-то смешными донецкими, если его в 2014 году стали пугать Россией: «Русские придут, заберут все унитазы, стиралки и микроволновки, всех убьют, а кто случайно уцелеет, отправят в Сибирь снег убирать. Весь!»
Заметьте, Галиция никогда не собиралась замыкаться в своих границах. Она всегда собиралась украинизировать всю Украину. Причём это только начало. Затем они собирались присоединить и украинизировать «исконно-украинские» (в их трактовке) Воронежскую, Курскую, Белгородскую, Ростовскую области и Краснодарский край. Но и это был не конец. Общую цель бандеровцев ещё в 1990 году выразил Корчинский, который, может, и фриковат, но чётче их всех понимает и формулирует их идеи. Он тогда уже заявил: «Мы, украинские националисты, не против империи от Варшавы до Японии, мы за такую империю. Мы только хотим, чтобы она была не русской империей, а украинской».
Может, многие бандеровцы в это и не верят, но это правда. Ещё в XIX веке украинский проект создавался, как анти-Россия, которая должна была разрушить и уничтожить Россию. Но Россию нельзя полностью уничтожить, пока остался хоть квадратный метр суверенной земли, на котором говорят по-русски и действует русская власть. Поэтому либо, по Корчинскому, «Украинская империя от Варшавы до Японии», либо, согласно воззрениям маргинальной бандеровщины, «убить всех русских, до последнего».
Вариант «окончательного решения» они публично предлагали для Крыма: «Крым должен быть украинским или безлюдным». Вы думаете они так к одному-единственному региону России относились? Нет. Так они относились ко всем русским поголовно. Потому что из них самих, когда-то русских, давным-давно, ещё при дедах-прадедах, сделали антирусских — манкуртов и янычар польско-австрийского католицизма, которые постепенно стали наёмными ландскнехтами любого врага России. Так-то они воевать не любят, но с Россией (особенно в обозе сильного хозяина) всегда пожалуйста. И разделение труда предусмотрено: хозяин завоёвывает, они грабят и геноцидят. Так проходит украинизация. Так и саму Галицию когда-то украинизировали.
Так вот, галичане прекрасно понимают то, что не желают понять многие россияне, — они русским экзистенциальные враги. В момент любой слабости, любого кризиса (а через временные слабости и кризисы периодически проходит любое государство, никто не бывает сильным всегда и везде) они обязательно явятся с топором и верёвкой «продолжать украинизацию». Судьба Восточной Украины тому порука. Никто восточнее Збруча не собирался мешать галичанам жить так, как они у себя в Галиции привыкли. От них требовалось только не лезть своим рылом в чужой калашный ряд. Но ещё не была провозглашена независимость Украины, а они уже явились со своими УНА-УНСО, а затем и открыто бандеровскими организациями с требованием ко всей Украине жить по бандеровским нормам. Восточную Украину они считали такими же «москалями», как Тулу и Вологду, Урал и Сибирь. По мере продвижения «украинизации» на восток их планы становились всё амбициознее, и на восточной границе УССР они останавливаться не планировали.
Если они останутся независимыми, то независимой останется анти-Россия, намеревающаяся построить «Украинскую империю» от Варшавы до Японии путём украинизации на этом пространстве тех немногих, кто выживет при их власти. Они не нападут завтра же. Возможно, даже пара поколений проживёт спокойно. Но они будут ждать своего часа. Они будут целиться в первую же российскую слабость, раздувать любой российский кризис, подталкивать к войне с Россией любого сильного врага.
Маргиналы скажут «не дождутся», а потом будут вновь выяснять, кто «виноват в возрождении бандеровщины». Я считаю, что надёжным может быть только полное под корень уничтожение бандеровской идеологии. Активных, если они не погибли при задержании, — отбывать срок за терроризм (сейчас эта статья предполагает пожизненную санкцию), пассивных — под наблюдение (пусть думают что хотят, но публично должны проявлять полную лояльность России). Следующие поколения воспитывать в русском духе. Если мы хотим гарантии безопасности, мы их должны себе обеспечить сами. Больше никто нам ничего не гарантирует: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам.
Бандеровщина — самое опасное антирусское изобретение Запада, ибо превращает русских в зомби, питающихся мозгом русских и превращающих свои жертвы в таких же зомби. В минимально благоприятных условиях происходит взрывной рост бандеровской популяции. Причём каждый новый бандеровец — это потерянный русский. Представляете, как эффективно! Когда русских на полях сражений Великой Отечественной войны убивал немец, одним русским становилось меньше, когда русского превращает в бандеровского зомби украинизатор, становится меньше одним русским и больше одним бандеровцем — двойная выгода.
Поэтому Галицию нельзя добровольно оставлять суверенной. На неё может не хватить сил, так их может и на Харьков не хватить. Но если хватит, то Галицию тоже надо занимать, возможно, не сразу присоединять к России, может быть, ввести некий переходный период и особый статус для облегчения борьбы силовых структур с остатками активной бандеровщины. Но главным механизмом как в Галиции, так и по всей остальной Украине должна стать тотальная русификация.
Если враг в моменты своих успехов будет проводить насильственную украинизацию, а мы потом будем стесняться отыгрывать назад, признавая status quo, то рано или поздно нас или наших внуков расплодившиеся в ходе безвозвратных украинизаций бандеровские зомби сожрут и спасибо не скажут. В Россию должны возвращаться не только территории, но и люди. Или хотя бы их дети.
Ростислав Ищенко,
специально для alternatio.org