Юбилей Второй мировой: дутые претензии соседей России

1 сентября — 75 лет со дня начала Второй мировой войны. В последнее время её главными жертвами стали себя считать страны Прибалтики, Польша, Румыния, в меньшей степени — Финляндия.

Большинство из них ссылается на территориальные потери и утрату независимости, а виновником всех бед называют СССР и его правопреемницу — современную Россию. Однако обратившись к истории и этнографии, становится очевидной несостоятельность претензий каждой из упомянутых стран.

Плач союзников Гитлера

Голоса о том, что Советский Союз вместе с Германией следует считать поджигателем Второй мировой, постоянно слышатся от западных соседей России. Все они вспоминают пакт Молотова-Риббентропа, обернувшийся для них либо утратой государственности, либо потерей части территории. Некоторые из них настаивают на том, чтобы Россия возместила им многомиллиардный ущерб от оккупации или хотя бы публично за всё покаялась.

Только практически во всех случаях речь идёт о государствах, бывших союзницами Гитлера. Одного этого обстоятельства достаточно, чтобы отринуть всё упрёки в адрес России. Независимых стран Прибалтики с 1940 года не существовало, но преемственность с советскими республиками они порвали. Героями там считаются те, кто сотрудничал с нацистами (как минимум), а то и участвовал в карательных походах против мирного населения в России, Белоруссии, на своей земле.

Румыния и Финляндия были союзницами Гитлера — с ними совсем всё понятно. Что касается Польши, то она, конечно, была участницей Антигитлеровской коалиции. Однако вплоть до 1939 года она сохраняла с Третьим рейхом добрые отношения. В 1934 году поляки первыми заключили с Адольфом Гитлером пакт о ненападении, а спустя четыре года вместе с немцами поучаствовали в отделении от Чехословакии ряда территорий по Мюнхенскому сговору.

Перечисленное чуть выше руководства этих государств либо предпочитает замалчивать, либо всячески оправдывают. И во всех случаях Советский Союз клеймят за то, что он отобрал у них часть территории, а то и лишил их независимости. Но если приглядеться к каждому из случаев, станет очевидным, что изображение себя жертвами захватнических аппетитов СССР и стоны по поводу утраченных земель не убедительны.

Литва: приобретение трети территории — ущерб?

Начнём с Литвы. До войны её столицей был Каунас, а не Вильнюс. В 1939 году Советский Союз по доброй воле передал в состав Литвы бывшее польское Вильно. Литовцы составляли менее 20% присоединённых территорий, поляки — свыше половины. В 1945 году Литва получила назад Клайпеду (бывший Мемель), ранее принадлежавшую Германии. Причём в населении Мемельского края литовцы составляли тогда 53%, а немцы — 42%.

Благодаря Советскому Союзу (и тому самому пакту Молотова-Риббентропа) территория Литвы по сравнению с довоенной выросла на треть. Причём во многих случаях речь шла о землях, населённых преимущественно другими народами. Так что настойчивые требования к России заплатить 23 млрд долларов за якобы «советскую оккупацию» со стороны Литвы кажутся просто верхом цинизма. Если отменить пакт, то страна лишится столицы и главного порта. Этого ли хотят литовские борцы с прошлым?

Латвия и Эстония: утрата русских районов

Посмотрим на Латвию. До войны в её состав входил Пыталовский район Псковской области (тогда он назывался Абрене). Русские в самом Пыталово и тогда составляли большинство. Если брать весь Абренский уезд, то там латышей было больше половины. Но в его состав входила территория местечка Виляки, которое и сегодня входит в состав Латвии. А в окрестностях самого Пыталово преобладали русские.

Отметим также, что в довоенной Латвии русские составляли более 11% населения. На востоке страны, в Латгалии, данный процент достигал четверти. Здесь до сих пор существуют русские сёла, где живут и обычные православные русские люди, и старообрядцы. Наличие сельского населения — признак укоренённости того или иного народа на данной территории. Так что латыши потеряли не свою землю, и грех им жаловаться.

Примерно о том же плачут в Эстонии, вспоминая, что до войны в состав страны входили Ивангород и Печорский район Псковской области. Но опять смотрим скупые цифры. К моменту вхождения в состав Эстонии только 22% населения Печор составляли эстоноговорящие, большинство же — русские. В окрестных деревнях русские преобладали всегда. Такая же картина наблюдалась и в Ивангороде. Разве что соседняя с ним Нарва раньше не была такой русской, как сейчас, но Нарва — и сегодня Эстония.

Слово «эстоноговорящие» употреблено не случайно. Дело в том, что в российско-эстонском пограничье живёт народ сету. В отличие от лютеран-эстонцев, они исповедуют православие, но Эстония никогда не признавала их отдельным народом. В 1930-е гг. по стране прокатилась целая кампания по замене у сету русских имён на эстонские. Так что здесь все земли к востоку от Тарту нельзя считать в полной мере эстонскими. И напрасно в данной прибалтийской стране сетуют на утрату не своего.

Польша возместила всё сполна

Жалуется на судьбу и Польша, оплакивая потерю Западной Украины и Западной Белоруссии. Но справедливо ли? Взамен них поляки получили от Германии более развитые территории Поморья и Силезии. У Польши образовался большой выход к Балтийскому морю. Данциг стал Гданьском, Штеттин — Щецином, Бреслау — Вроцлавом. На эти земли и переселили выходцев с утраченных «восточных окраин».

Кстати, а что это за окраины? Поляки там составляют большинство только в одном из районов Гродненской области Белоруссии. Раньше их было больше половины во Львове, но сёла-то вокруг него всегда оставались преимущественно украинскими. И вокруг Ровно, и вокруг Бреста с Гродно преобладали не поляки, а в большинстве случаев — вовсе не римо-католики, а православные белорусы и украинцы. В Галиции, соответственно, греко-католики.

Наибольшая концентрация польского населения имелась в нынешнем белорусско-литовском пограничье, в Виленском крае. Но поляки здесь появились в позднем средневековье, а до них тут жили литовцы и восточные славяне. С некоторой натяжкой польским можно назвать Мостисский район Львовской области, но опять оговорка. Вокруг польских Хелма и Пшемысли всегда жили украинцы, вокруг Белостока — белорусы. И до сих пор живут. Не получается как-то большой потери этнически польской земли.

Румыния почти не потеряла своё

Перейдём к Румынии. Она потеряла Бессарабию, Черновицкую и часть Одесской областей. Но такие ли они были румынскими? Да, молдаване и румыны говорят на одном языке, но у первых с давних пор в ходу был и другой язык — русский. В Кишинёве 1920-1930 гг. (как раз когда город принадлежал Румынии) русский язык всячески запрещали, но на нём всё равно говорили. Молдаван за отдельную нацию не считали, но как-то они не очень сопротивлялись в 1940 году приходу Красной армии. И до сих пор румынами считает себя всего пара процентов населения Молдавии.

О Буджаке (юге Одесской области) говорить вообще не приходится. Не то что румыны — молдаване здесь никогда не составляли большинства. Национальный состав причерноморской степи веками менялся. Одно время там жили причерноморские татары-мусульмане, во времена Российской империи появились восточные славяне. Жили здесь и болгары, и гагаузы. Татары ушли после 1812 года, а весь этот пёстрый набор православных народов сохранился в крае и поныне. Где тут Румыния?

Перейдём к Буковине. Здесь нужно учитывать, что данная историческая область включала в себя и ныне румынский жудец (уезд) Сучава, а не только территорию Черновицкой области. Ещё в 1887 году 42% здесь составляли русины, 29% — молдаване и лишь 3% — румыны. В 1918-1940 гг. молдаван записали румынами, но их всё равно было только 34%, а русин (украинцев) — 38%.

Что касается непосредственно Черновицкой области, то на её территории восточных славян всегда было больше, чем румын и молдаван. Только город Герца и окрестности действительно можно считать молдавско-румынскими. Кроме того, восточнославянское население веками проживает на севере Румынии, в Карпатах. Учитывая все обстоятельства, едва ли упрёки румынских властей по поводу утраченного справедливы

Выборг и Карелия — не истинно финские

Богатая Финляндия на официальном уровне меньше занимается копанием в истории. Тем не менее — в стране существуют организации вроде «ПроКарелии», требующие вернуть отторгнутые в 1940 году Выборг, Печенгу и часть Карелии. Их представители есть и среди депутатов, и среди министров. Уроженцем Выборга был, например, бывший президент Финляндии и автор плана отторжения Косово от Сербии Мартти Ахтисаари.

В данном случае копать придётся куда глубже. Древнейшее население этих мест — карелы. Отрицать их языковую близость с финнами бессмысленно, но народы эти разные. В отличие от финнов, ставших сначала католиками, затем — лютеранами, карелы приняли православие и признали власть русских князей. Кроме того, русские поселения появились в районе Сестрорецка и Выборга уже 1200 лет назад. Собственно же финские племена (емь и сумь) жили западнее.

Ещё в 1042 году граница русских владений установили по реке Кюменне на территории современной Финляндии. И только в результате крестовых походов шведов, подчинивших финнов, русская граница отодвинулась к реке Сестра, к той самой довоенной границе. Если же брать времена более поздние, то Выборг попал в состав Великого княжества Финляндского в 1811 году — на два года позже вхождения Финляндии в состав России. Выборг же стал русским почти на 70 лет раньше.

Примерно то же самое можно сказать и об утраченных Финляндией территориях в Карелии. Если же брать порт Печенгу на Баренцевом море, то коренными жителями тех мест являются саамы, живущие и в России, и в странах Скандинавии, и отличающиеся по языку и от русских, и от финнов, и от шведов с норвежцами. Так что и финны в годы Второй мировой войны потеряли не совсем свои этнические территории.

Таким образом, все претензии к современной России, основанные на итогах Второй мировой войны и переделе тогдашних границ, относятся к области историко-политических спекуляций. За редкими исключениями, этнически чужие территории не вошли ни в состав России, ни в состав тогда ещё советских Украины и Белоруссии. А в случае с Литвой и Польшей они приобрели куда больше. И им бы следовало Советский Союз и Россию как его правопреемницу поблагодарить.

Вадим Трухачёв