«Белорусскую армию надо сдерживать». Почему Минск сменил отношение к войне на Украине

Подобные заявления по поводу российско-украинского конфликта звучат впервые. Они означают отказ от нейтралитета, который все эти годы объявляла белорусская власть. Как эволюционировала позиция Минска по этому кризису и чем вызвано её изменение?

Донор региональной стабильности

С самого начала боевых действий на Донбассе из Минска звучала максимально нейтральная и примирительная риторика. Так, еще в мае 2014 года начальник управления информации белорусского МИД Дмитрий Мирончик призвал стороны вооруженного конфликта к мирному диалогу. В октябре того же года Александр Лукашенко в беседе с журналистами даже заявил, что был готов использовать свои Вооруженные Силы, для того чтобы развести конфликтующие стороны.

С 2015 года Белоруссия на фоне продолжающейся риторики о нейтралитете начала активно продвигать себя в роли миротворца в конфликте на Донбассе. В какой-то момент республика даже стала площадкой для переговоров в Минском (ОБСЕ, Россия и Украина, иногда с участием ЛНР и ДНР) и Нормандском (Германия, Россия, Украина и Франция) форматах.

Последнее способствовало не только формированию у Минска образа «донора стабильности» в Восточной Европе, но и резко изменило репутацию белорусской власти на Западе. С Белоруссией всё больше начали сотрудничать европейские и американские элиты — из западных медиа исчезла риторика о «последнем диктаторе Европе», были отменены санкции, введенные против Минска еще в 2011 году.

Начался наиболее активный и удачный период пресловутой «многовекторности». На этом фоне максимально спокойно прошли президентские выборы осенью 2015 года, за которыми не последовало массовых протестов, и реакция Запада на их результаты была максимально сдержанной за всю историю нахождения у власти Александра Лукашенко.

Белорусская власть поняла, что ей удается постепенно выходить из изоляции от Запада. И этот тренд было решено закрепить. Так, в июле 2017 года Лукашенко на большом совещании поставил перед дипломатами задание «укрепить безопасность в регионе и повысить авторитет Белоруссии на международной арене». И спустя несколько месяцев глава МИД республики Владимир Макей впервые публично предложил помощь белорусских миротворцев. Тогда же Минск активизировал контакты на высшем уровне с Киевом, но по вопросу миротворцев договориться не удалось: Украина отказалась от этого предложения, мотивируя это членством Белоруссии в ОДКБ. Примерно в то же время Александр Лукашенко назвал главными сторонами конфликта на Донбассе Украину и Россию, что совпадает с официальной позицией Киева, а не Москвы.

Ярким примером, какие «плоды» принесла Белоруссии «многовекторность», можно считать визит госсекретаря США Майка Помпео в Минск на фоне споров руководств республики и России по поводу цен на энергоносители. Американский чиновник пообещал предоставить Белоруссии свои энергоносители вместо российских «по конкурентным ценам». По итогам визита глава белорусского МИД Владимир Макей сообщил, что «стороны пришли к выводу, что интересы Беларуси и США совпадают по ряду направлений». Стороны также договорились вернуть американского посла в Минск, который был отозван еще в 2008 году, и вскоре запланированное должно быть реализовано, даже несмотря на последние события в республике.

Однако надежды белорусского руководства на нормализацию отношений с Западом и поддержку с его стороны «хоть и авторитарного, но дружественного» президента, рухнули после августа 2020-го.

Неудавшийся ренессанс «многовекторности»

Даже после начала политического кризиса, безоговорочной поддержки Западом противников Лукашенко и введения первых пакетов европейских санкций белорусское руководство не горело желанием отказываться от «многовекторности». Вероятно, надежда на возобновление прежнего уровня отношений теплится и сегодня. Белорусские официальные лица не раз подчеркивали, что готовы к диалогу с Западом и открыты для сотрудничества.

Один из последних таких эпизодов связан с текущим миграционным кризисом на границе республики с Польшей. Его причиной послужило то, что Белоруссия отказалась задерживать мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки, направляющихся через её территорию в ЕС. И одной из целей этого решения могла стать демонстрация Западу, что с Белоруссией необходимо возобновлять диалог и решать общие проблемы сообща.

Но к настоящему времени стало понятно, что Европа готова пожертвовать своими ценностями, чтобы не вести переговоры с Белоруссией. Так, министр внутренних дел ФРГ Хорст Зеехофер в текущем месяце заявил, что Берлин «готов оказать гуманитарную помощь мигрантам на белорусско-польской границе, но не намерен их принять, поскольку эти люди являются инструментом гибридной стратегии Минска против ЕС». По словам Зеехофера, прием беженцев «будет означать, что расчет организаторов схемы продвижения мигрантов сработал».

Таким образом, за сворачиванием «многовекторности», похоже, началось и сворачивание нейтралитета в российско-украинском конфликте. Минску уже нечего терять в отношениях с Западом и вечно следующей за ним Украине — всё обстоит и так хуже некуда.

Что касается участия Белоруссии в гипотетической войне между Россией и Украиной, по соглашениям Союзного государства, республика действительно должна выступить в защиту союзника в случае агрессии против России. Однако это только в том случае, если агрессия будет направлена на территорию России. Если Москва ведет боевые действия в других странах — обязанности Белоруссии принимать участие нет. То есть, слова Лукашенко о том, что «в стороне Белоруссия не останется, если Украина развяжет конфликт против России» полностью вписываются в логике союзных обязательств Минска.

К слову, по мнению белорусского президента, миграционный кризис в Восточной Европе это дело рука Запада, который так сдерживает вооруженные силы республики. «Они прекрасно понимают: если только Украина попробует развязать конфликт с Россией, в стороне Беларусь не останется, поэтому белорусскую армию надо сдерживать, напрягать на западных рубежахи на юге — усилением украинской границы», — говорил Лукашенко.

Но и здесь возникают вопросы. Например, как себя будет вести республика в случае, если агрессия будет направлена на Крым, который в Белоруссии все еще официально не признали территорией России.

Попросился в Крым

 «Разворот [от нейтралитета к поддержке России] наметился еще в начале месяца во время заседания Высшего государственного совета Союзного государства. Тогда Лукашенко посетовал Путину на то, что тот не взял его с собой Севастополь из-за чего приходится общаться по видеосвязи и попросил пригласить его в Крым. Комментируя это, председатель постоянной комиссии по международным делам Палаты представителей Андрей Савиных в эфире YouTube-канала «Соловьев Live» даже сказал, что слова Лукашенко означают официальное признание российского статуса Крыма. Конечно, Савиных с оценкой переборщил, но по сравнению еще недавней риторикой Лукашенко отличия разительное. Еще в августе он обещал признать Крым после того, как это сделает последний российский олигарх», — считает белорусский политик, инициатор гражданской кампании «Признай Крым!» Артем Агафонов специально для «Украина.ру».

По его мнению, заявления о том, что республика не останется в стороны в случае украинско-российского военного конфликта является продолжением этого разворота. «До сих пор Лукашенко придерживался нейтральной позиции в российско-украинском конфликте и даже неоднократно пытался предложить услуги белорусских военных в качестве миротворцев на линии разграничения, однако интереса такое предложение ни у одной из сторон не вызвало. Даже во время «Большого разговора» 2021 года, когда политический кризис был уже в разгаре, а позиции Беларуси как на Западе, так и на Украине были незавидными, он прямо говорил, что в случае конфликта не будет поддерживать ни одну из сторон», — добавил эксперт.

По мнению Агафонова, вчерашнее заявление Лукашенко обозначает окончательное банкротство политики многовекторности. Он добавил, что эскалация напряженности на западном направлении [Белоруссии] продолжается, и о восстановлении контактов на уровне первой половины 2020 года мечтать уже не приходится. «Об образе «донора мира и стабильности в регионе» Лукашенко после миграционного кризиса тоже приходится забыть. Единственная внешняя опора осталась в Москве. Вот и приходится вспоминать о союзническом долге, согласованной внешней политике и определяться, наконец, с кем он», — заключил политик.

Также по теме...

Всё...Лукашенко признал Крым российским

Путин: «…в двух ПОКА непризнанных республиках ЛНР и ДНР…»