КАЖДЫЙ НАРОД ИСКЛЮЧИТЕЛЕН. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЕЕ ЛИ МЫ ВСЕХ?

Будучи частью Европы и христианского мира, Россия, бесспорно, отличается от своих христианских сестер. Особость русского пути исторического развития породила научные тру-ды, уверяющие, что к России вообще неприложимы мировые мерки и правила. Утверждение о русской исключительности - и это крайне характерно - совпадающий тезис русофилов и русофобов. Те и другие как-то забыли, что исключителен каждый народ, что у каждой страны совершенно особый исторический путь. Можно говорить лишь о параллелях и совпадениях. Конеч-но, таковых обнаружится больше, когда мы сопоставляем Бол-гарию с Сербией или Данию со Швецией. Однако и российское прошлое изобилует параллелями к историческим событиям западноевропейских стран. Их так много, что вышеупомянутый тезис надо признать принадлежащим вчерашнему дню.

Испанская Реконкиста ("отвоевание" своего полуострова) не так уж сильно отличается от одоления Русью ордынского ига, покорение Англией кельтских государств Уэльса, Шотландии и Ирландии в достаточной мере напоминает присоединение Рос-сией постордынских ханств своей периферии (Казанского, Аст-раханского, Ногайского, Сибирского и Крымского). Можно про-должить цитатой из английского историка Хью Сетон-Уотсона: "Включение Россией в свой состав Украины имеет параллели в поглощении Францией Бургундии и Лотарингии, колонизация Сибири - в колонизации Северной Америки, завоевание Кавказа - в завоевании британцами горных районов Шотландии" (Hugh Seton-Watson, "The New Imperialism", L., 1961, pp.22-23).

Не хочется быть занудой, но не могу не сделать в этом месте краткую ремарку. Колонизация Сибири и Дальнего Востока бесспорно сопровождалось и несправедливостями, и жесто-костями, и насилием (почитайте хотя бы бесподобное "Описание земли Камчатки" Степана Крашенинникова), однако - вспом-ним старую поговорку еще раз, - все познается в сравнении. Несколько лет назад в США вышла книга "Американский холо-кост: завоевание нового мира" . Ее автор, Дэвид Стэннард под-считал, что образование США сопровождалось самой страшной этнической чисткой в истории человечества: за четыреста лет пришельцы из Старого Света физически уничтожили около ста миллионов(!) коренных жителей. Конец краткой ремарки.

И Россия, и Запад знали периоды жестоких и безысходных смут. И в России, и на Западе государи вступали в очень похо-жие затяжные кровавые распри с правящими классами (Фрид-рих II Гогенштауфен, император Священной Римской империи; Филипп Красивый и Людовик ХI во Франции; Генрих VIII, Карл I и Карл II в Англии; Иван Грозный и Петр I в России). Про сход-ство представительных органов (Генеральные Штаты во Фран-ции и Земские соборы в допетровской Руси) и про то, как их одинаковым образом подмял крепнувший в обеих странах абсо-лютизмом, речь уже шла выше.

Судьба России странно симметрична, например, судьбе Испании - при всем внешнем несходстве двух наших стран. Почти одновременно сбросив чужеземное иго, оба народа не-медленно начинают долгую экспансию за пределы Европы: Ис-пания - на запад и юго-запад, Русь - на северо-восток и вос-ток. Движимые корыстью (испанцев манило золото, русских - меха), обе страны, сами того не ведая, выполняли важнейшую историческую задачу всего человечества (версия: христианского мира) по открытию дотоле неведомых пространств земного ша-ра, причем, по меркам глобуса, их вклад в решение этой задачи почти одинаков: Испания может записать в свой актив при-мерно 12,5 млн кв. км новооткрытых земель (Южную Америку без Бразилии и Гвианы, Центральную и часть Северной Амери-ки, Филиппины), Россия - 12 млн кв. км (Сибирь, Аляску, Але-уты, Грумант, ставший позже Шпицбергеном). Это если не счи-тать открытия Антарктиды в январе 1820 года.

Характерно, что ни Испанию, ни Россию их экспансия не только не сделала сильнее, но, наоборот, скорее надорвала, однако когда Наполеон посчитал их слабыми звеньями Европы, он обломал зубы и там, и там. То, что в ХХ веке и Испания, и Рос-сия пережили кровавые гражданские войны и тоталитарные диктатуры, есть общее место, но мало кто вспоминает гораздо более важный факт, роднящий наши страны: как и в России, свобода и демократия завоеваны в Испании (добавим сюда еще и Португалию) собственными, внутренними силами, а не прине-сены на штыках иностранных армий, как в Германию, Италию, Японию.

Конечно, многое на востоке и западе Европы происходило по несхожим историческим сценариям, достаточно сравнить Реформацию и Раскол. Не совпадали пути поиска общественной справедливости (поиска, неизменно присущего любому челове-ческому обществу и не замирающего во всех его слоях никогда) на фоне эволюции народных общественных идеалов. Не могли стать одинаковыми природные условия; несоизмеримыми оста-вались просторы и степень напряжения государственных сил, необходимая для их освоения и удержания; интенсивная и экс-тенсивная модели поведения накладывали отпечаток на каждый день и час истории.

Разные страны - как разные люди: их несходство имеет такие же пределы как и их сходство. Давно замечено, что когда причина несходства становится понятной, оно психологически сразу начинает казаться куда меньшим и значительным.    

МАЛЕНЬКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ О СУЩНОСТИ МИФОВ

Поскольку речь у нас идет главным образом о мифологии, облюбованной нашими журналистами и публицистами, обратим свой взор на этих людей. Всякий пишущий опирается в своей работе на некий запас представлений, идей и твердо известных, не нуждающихся в проверке сведений. Как и любой человек вообще, он пополняет свой сундук познаний всю жизнь, свободно оперирует его содержимым, вмиг извлекая нужные в данный миг понятия и факты. Он убежден в их истинности, тем более, что многие из них использовал уже неоднократно и не видит причин для сомнений. Некоторые из них он получил возмож-ность вставлять в статьи и книги, оглашать в эфире лишь не-сколько лет назад, с приходом свободы слова. Но, увы, чаще, чем хотелось бы, вставляются и оглашаются мифы - старые и новые.

Каждое ли ошибочное понятие надо относить к мифам? Приведу примеры ошибочных понятий, звучащих вполне как истинные. В самом деле, разве не всем известно, что "на Волге немцы поселились еще в XVI веке" (З.Виноградов, А.Касаев, А.Серенко, Независимая газета, 25.7.97)? И чуть ли не с детства каждый слышал, что "Керенский А.Ф. учился в симбирской гим-назии вместе с Ульяновым В.И.". (В.Алексеев, Журналист, №6, 1997), не так ли? На самом деле одиннадцатилетняя разница А.Ф. и В.И. в возрасте сразу исключает их соученичество , а про то, что волжская эпопея немцев началась на двести лет позже (в 1764), легко узнать в энциклопедии. То, что легко оп-ровергнуть, не может стать мифом. А вот утверждения вроде: "Царь продал Аляску на 99 лет, а не вернули нам ее потому, что большевики в 1917-м отказались платить царские долги" или: "Своим врагом номер один Гитлер считал диктора Леви-тана" уже ближе к настоящему мифу, поскольку проверить их сложнее. Подобные мифы возникают более или менее случайно и носят разнонаправленный характер.

Зато не бывает случайной система положительных мифов. Они - часть всякого национального сознания. Если бы не суще-ствовало положительных мифов, история не стала бы школьным предметом (сразу вспоминается: "Битву при Садове выиграл прусский школьный учитель"). В любой стране школьники учат историю, мифологизированную именно для своей страны (см.: М.Ферро "Как рассказывают историю детям в разных странах мира", пер. с франц., М., 1992). Школьная история - как пра-вило, и есть основной национальный миф. Он непременно приписывает позднейшие национальные идеи тем, кто жил задолго до их появления, и этим превращает броунов хаос лиц и собы-тий в осмысленный путь к решению вековых государственных задач, в успешную шахматную партию против остального мира.

Основной миф состоит из мифов поменьше, и каждый из них необходим для духовного здравия нации, ибо рассказывает о ее трудном и славном пути, о тяжких испытаниях, могущест-венных, но поверженных (или еще не поверженных) врагах, о беспримерном мужестве своих героев и коварстве соседей, то есть обо всем, что превращает перемещение народа по оси вре-мени в его Историю. От всякого мифа требуется, чтобы он вы-полнял свою воспитательную задачу, а было ли дело триста либо семьсот лет назад именно так или чуть иначе - какая, мол, разница? Даже бесспорные события можно сложить как в одну, так и в другую мозаику, поставить в разные причинно-следственные зависимости - получатся разные мифы. В том смысле слова, о котором идет речь, типичный миф - чаще все-го не вымысел с начала до конца, а скорее "подгонка под ответ" (как говорили в школе) особым образом отобранных фактов, хо-тя есть, конечно, и мифы, не опирающиеся ни на какие факты.

Сложившийся национальный миф всегда горделив и даже высокомерен, хотя новейшая политкорректность делает чудеса: эти его черты ныне обычно умело сокрыты. Причины того, по-чему "русский миф" почти лишен  всех  обрисованных выше черт, почему он остался внутренне противоречивым и незавер-шенным, обрисованы мною выше, в главке "История, писав-шаяся без любви".

Положительные мифы, как правило - плод работы многих поколений авторов. Уже, наверное, невозможно сказать, кто первым из американских писателей (у молодых наций они опережают историков) начал создавать национальный миф о ковбоях. Словарь "Американа" очень осторожно, не желая никого обидеть, пишет: "В отличие от героев ковбойских фильмов и дешевых романов, ковбой конца XIX века - это низкооплачи-ваемый (от 25 до 40 долл. в месяц) пастух. Ковбои клеймили скот, отлавливали бычков, срезали рога, к весне отбирали скот для рынка и перегоняли к железной дороге. Две трети ковбоев были белые, остальные - негры и мексиканцы. К 1890 паст-бища были огорожены колючей проволокой, а железнодорожные ветки подошли непосредственно к местам скотоводства - на этом окончилась эра ковбоя Дикого Запада". К этому можно добавить, что ковбои были, как правило, забитые люди, они тяжко страдали от конокрадов, от жадности хозяев стад, от болезней и винопития, от своей бедняцкой доли. Но кто читает ис-ториков, уже в наше время докопавшихся до истины? Образ молодцеватого и щеголеватого белозубого метателя ножей и арканов, сердцееда и покорителя просторов уже непоколебим. Счастлива нация, склонная к усвоению именно таких, заведомо комплиментарных мифов о себе.

Наше казачество, реальный страж военных рубежей России, уникальное сословие, "поголовно и на свой счет" (цитирую казачьего генерала Африкана Богаевского) состоявшее на служ-бе государства, могло бы стать неизмеримо более благодатным материалом для национального эпоса, но не стало. И не только потому, что наши писатели всегда были куда более склонны клеймить и обличать. Национальные мифы способна породить лишь буржуазная литература, а она у  нас  так по-настоящему и не возникла. "В силу оригинальной честности нашей литера-туры" (выражение Набокова из "Дара") настоящему русскому писателю совесть не позволяла придумывать щеголеватых ножеметателей, героев цельных и самодовольных. Русский писатель, даже плохой, помнит, во-первых, что подобных однокле-точных героев не бывает и, во-вторых, что враг - тоже человек. Таков же и наш историк.

Что до отрицательных мифов, они сочиняются о других. Если не можешь кого-то одолеть, изобрази его в отталкивающем виде. И сразу станет понятно, что не он тебя победил, а "генерал Мороз". Некоторые выдумки оказались удивительно живучи. Третий век пошел уже упоминавшейся (и довольно пустяковой, в общем-то) басне о "потемкинских деревнях". Миф много раз анализировался, известны его мотивы и авторы (французский посол Сегюр, саксонский - Гельбиг, лейб-медик австрийского императора Иосифа II Вейкард), выявлены его несообразности и противоречия. Но - как ни в чем не бывало у  нас  (у  нас !) про-должают поминать "картонные деревни, которыми Потемкин дурил Екатерину".

Мифотворчество - одно из самых легких занятий на свете. Рассмотрев на примере полудюжины антирусских мифов феномен их сегодняшнего расцвета на Украине, я показал ("Будь счастлива, Украина", Посев, №№ 3 и 4,1996), как с помощью отбора фактов можно на глазах у читателя соорудить собственный миф, ничуть не хуже рассмотренных, но прямо противоположного направления .

Нравится  нам  или нет, антирусские мифы не исчезнут. Они - проявление неравнодушного отношения к России ее соседей по планете. Не стоит впадать в панику из-за того, что у  нас  есть зложелатели. Ну, есть. И что? Каждую страну кто-то не любит,  всем  мил не будешь. Взаимных антипатий хватает по  всему  миру. Затроньте в любой европейской стране тему о ее соседях - такое услышите! Гораздо загадочней другое: почему столько негативных мифов о России живут внутри самой России?                                        

источник :  http://miroslavie.ru/library/goryanin/goryanin_2.shtml