Сирия: салафитский фашизм в Восточной Гуте — люди в клетках, казни и Захран Аллуш

Четыре года войны привели Сирию в ужасающее состояние. И дело не только в разрухе и террористической оккупации целых районов. Значительная часть страны превратилась в анклавы, управляемые не просто бандитскими лордами, а адептами радикальных учений, которые используют в своих интересах сирийскую государственную инфраструктуру и пропагандистскую систему Запада.

Характерным примером является густонаселенная Восточная Гута — урбанизированный район вблизи Дамаска, по сути переходящий в городскую черту.

Здесь работают школы, больницы, магазины и даже некоторые предприятия малого бизнеса. Сирийское правительство поставляет сюда электричество и воду, не отключает телефонную связь, не блокирует торговлю и перемещение мирных жителей. Но правит здесь глава так называемой «Армии ислама» («Джейш уль-Ислам») — Захран бин Абдаллах Аллуш. Именно эта группировка одной из первых громко заявила об «объявлении войны» России после авиаударов ВКС РФ.

Это салафитский проповедник, сын салафитского проповедника, перебравшегося на постоянное местожительство в Саудовскую Аравию. Сам Захран вернулся в Сирию и с 1989 года занимался формированием того, что англоязычные специалисты сетевой войны именуют gross rout networks — «захват власти снизу». На этом принципе построено влияние всех радикальных структур в мусульманском мире:

«Ихван аль-муслимин», «Аль-Каида»*, «Хизб ут-Тахрир»*, салафитские джамааты и прочих.

Основой, правда, для развития такого феномена стали не религиозные идеи, а в первую очередь интересы Британской империи.

Началось это в XVIII веке, когда британцы обратили внимание на учение ваххабизма. Идеология, позволявшая вырвать стратегическую для евразийского транзита территорию Аравийского полуострова из-под власти Османской империи, по сути сводилась к тому, что ваххабитам можно убивать всех несогласных и забирать себе их имущество.

Нефти тогда в Аравии не было и все богатство шло от торговых путей и контроля за священными центрами ислама — Меккой и Мединой. Получив санкцию ваххабитских проповедников на неподчинение султану и убийство единоверцев, племенные шейхи из оазиса Неджд получили также оружие и дипломатическую поддержку из Британии.

Дважды в течение двухсот лет ваххабизм распространялся в Аравии, затем практически уже уничтожался османскими войсками,но из-за вмешательства британцев сохранял свой оплот в Неджде. Наконец, в ХХ веке Сауды смогли при помощи англосаксов стать королями на земле колыбели ислама. Сами самозваные монархи в итоге не отказались от суннитского правоверия, как и значительная часть подвластного им населения. Но долг платежом красен, и ваххабитскому учению в этих краях был предоставлен карт-бланш. Тем более, что британцы уже с XIX столетия использовали его в далеко идущих целях «переформатирования» мусульманского общества.

Сначала речь шла о формировании ваххабитских сект на полуострове Индостан и в Восточной Африке. В наши дни это откликается террористической войной в Сомали, Пакистане и Индии, «Исламским государством»* в Афганистане. А в прошлом британские корпорации использовали деобандов (индийское название ваххабитов) для того, чтобы подрывать позиции конкурентов в захваченных Англией мусульманских странах.

Затем, опираясь на выстроенную в Аравии систему образования и работы с паломниками, ваххабитские ячейки начали распространяться везде, где есть мусульмане. Не зря ведь Британию до сих пор называют «владычицей морей». Хотя море Интернета еще только добавило сетям радикалов возможностей.

Боевики «Джейш уль-Ислам» казнят террористов ИГИЛ

О том, как построена и почему эффективна деятельность ваххабитов-салафитов, свидетельствует пример Захрана Аллуша и ему подобных в Восточной Гуте.

Большой урбанизированный плотно заселенный район с в основном суннитским населением. Много приезжих из пришедших в упадок сел, связи с другими городами, где не задавался традиционный бизнес из-за бюрократии или новых установлений госвласти. Сирийское государство просуществовало всего несколько десятилетий на месте ранее автономно живших районов, и многие проблемы решались за счет «перераспределения ресурсов», что многих делало недовольными.

К тому же весь мусульманский мир испытывает одновременно кризис традиционного образа жизни, упадок прежних авторитетов и ценностей и необыкновенный демографический рост, что образует множество неустроенных и жаждущих перемен людей — топлива революций.

Салафитская сетевая пропаганда формировала из них актив своих ячеек — джамаатов, уча социальной справедливости в ваххабитской интерпретации. Деньги на дело построения всемирного коммунистического халифата шли из международных фондов, основанных на нефтяных доходах и покровительствуемых западными спецслужбами.

Власти Сирийской Арабской Республики долгое время, как кому-то ни покажется странным, прикрывали глаза на рост салафитского влияния в народных массах. Дело в том, что традиционными противниками правительства Хафеза Асада и затем его сына Башара Асада были «Братья-мусульмане». Это исламистское движение объединяло представителей слоев суннитов, недовольных переделом общества, которое проводили светское националистическое сирийское государство и партия «Баас». Дело доходило до кровавых восстаний, в которых участвовала на стороне исламистов и часть палестинских беженцев.

В салафитах сирийские спецслужбы до поры видели противовес влиянию «Братьев-мусульман». Изменить это отношение их заставил тот факт, что именно на салафитских сетях состоялся проект «Аль-Каиды» в Ираке, породивший затем ИГИЛ. После провозглашения «Исламского государства Ирака» в 2007 году контрразведка Сирии посадила Захрана Аллуша в тюрьму. Но в 2011 году он вышел на свободу, благодаря амнистии, объявленной Башаром Асадом в рамках мер по стабилизации обстановки в стране после начала уличных протестов.

Уже через год Аллуш возглавлял отряд «Сирая аль-Ислам», который затем превратился в «бригаду», а потом и в «армию».

При этом различные формирования исламистов под Дамаском Запад упорно именовал и именует «умеренной оппозицией». Боевикам были переброшены вооружения и средства из турецких и катарских фондов, что позволило Аллушу стать командиром объединения более чем 60 различных группировок под крышей «Джейш уль-Ислам». Штабная работа и военная организация стали заслугой бывших сирийских офицеров и приезжих специалистов. Современные средства связи, бронетехника, артиллерия, минометы и противотанковые ракетные комплексы частью были захвачены на складах сирийской армии, частью достались от спонсоров.

Сегодня именно «Джейш уль-Ислам» стали основным противником правительственных сил под Дамаском. Формально относятся к этой структуре и некоторые отряды, действующие под Алеппо.

Проблема людских ресурсов решается просто: мобилизацией мужского населения. От 80 до 90% «солдат» Аллуша — это местные жители, поставленные под ружье. Страх за свои семьи держит людей в строю, хотя, судя по показаниям пленных, большинство из них не хочет воевать и мечтает о возврате к спокойной мирной жизни. Чтобы поддерживать дисциплину в таком войске и формировать ударные отряды, лидеры «Джейш уль-Ислам» используют салафитский призыв к молодым фанатикам и наемников из-за рубежа, поставляемых сюда по каналам «Аль-Каиды» и её филиала «Джебхат ан-Нусры».

Таким образом, в Восточной Гуте, под прикрытием шариатских лозунгов и пропагандистских картинок для западных СМИ, создано фашистское квазигосударство. Здесь легко попасть в тюрьму, нет работы и хозяевами жизни стали салафитские вожаки, которые считают нормальным возить по улицам мужчин и женщин в железных клетках, прикрываясь от ударов российской авиации.

Такого положения им удалось достичь благодаря значению контроля над этим районом, примыкающим к Дамаску. Сирийское правительство вынуждено отвлекать войска для постепенного освобождения хорошо укрепленных кварталов и придает освобождению предместий столицы едва ли не первостепенное значение.

Что касается Захрана Аллуша, то он показал себя не столько идейным вождем, сколько предпринимателем. Он охотно ездил представлять себя умеренным оппозиционером в Стамбул, получал оружие, оборудование и медикаменты у Запада, финансовые средства от катарских и саудовских фондов, а потом дружил с «Джебхат ан-Нусрой»* и «Аль-Каидой»*, чей лидер Джулани заявлял, что нельзя брать денег ни у турок, ни у Запада, ни у арабских шейхов. Когда «ветер» изменился, Аллуш приказал находящимся в рядам «Джейш уль-Ислам» боевикам «Джебхат ан-Нусры» отказаться от этого имени, а недовольных расстрелял. Параллельно он выступал с осуждением «Исламского государства»* и тайно отправлял туда гонцов, когда счел, что может увидеть отряды «ИГ» под Дамаском.

Очевидно, что этот человек цепляется за власть, которая ему досталась. И боится, что перспективы политического урегулирования поставят крест на его владении Восточной Гутой.
 
Абу Ибрагим, сирийский военно-политический эксперт, специально для «Русской Весны»