Через восемь лет после выхода в свет книги Роберта Бэра Sleeping with the Devil, в прессе «Оси Сопротивления» начали появляться куски перевода на арабский язык.
Роберт Бэр — бывший оперативник ЦРУ на Ближнем Востоке и главы его книги посвящены крайней уязвимости нефтяной инфраструктуры Саудовской Аравии для возможных атак, а вместе с ней и всего нефтяного рынка планеты.
Варианты атак и возмоные объекты для этого аналитик подробно и со знанием дела расписывает.
Про-иранские и про-сирийские издания начали публиковать на прошлой неделе перевод пролога к книге Бэра, что можно воспринять в качестве своеобразного предупреждения КСА. Ниже следует сокращенный перевод.
…Я изложил несколько приукрашенные детали возможной атаки против саудовских нефтяных объектов, результатом которой станет крах глобальной экономики. Я ничего не выдумал. За все описанные мною сценарии я благодарю людей, которые работали на местах, в саудовской нефтяной индустрии.
С начала 30-х и почти до конца 60-х, Саудовская Аравия была не более, чем отростком американских нефтяных гигантов — интернационалистской фантазией республиканцев. Соединенные Штаты были уверены в том, что саудовская нефть всегда здесь для нас — под песком, дешевая и доступная, как будто бы он заперта в Форт-Нокс.
Мы создали саудовский нефтяной бизнес, и в благодарность за наши старания, получили неограниченный доступ к саудовской нефт
Эмбарго ОПЕК сорвало первый цветок с этой розы, но озабоченность превратилась в полномасштабную панику в 80-х, во время ирано-иракской войны — когда показалось, что Иран может перенести боевые действия на аравийский берег Персидского залива.
Потенциальная возможность пожара в исламских прериях привела к тому, что правительству пришлось начать искать ответы на неприятные вопросы.
Какие точки саудовской нефтяной инфраструктуры наиболее уязвимы в случае террористической атаки?
Какие виды перебоев с подачей нефти, краткосрочные и долгосрочные, следует ожидать?
И каковы будут экономические последствия всего этого?
Практически все эксперты, до последнего человека, согласились, что комплекс переработки сверхлегкой нефти в Абкайк — одновременно самая уязвимая точка саудовской нефтяной системы и самая эффектная цель. Абкайк, с производительностью семь миллионов баррелей в день — Годзилла нефтяной промышленности.
Наиболее вероятный сценарий выглядел так: Атака против Абкайк, которая приведет к серьезным повреждениям хранилищ нефти и гигантских резервуаров, используемых для ослабления давления на нефть в процессе очистки, и к умеренному ущербу стабилизирующим башням, в которых нефтепродукты очищаются от серы.
Восстановление снижающих давление резервуаров можно свести к установке серии временных вентилей, которые впоследствии заменили бы на постоянные. Хранилища тоже не были бы слишком большой проблемой. Ремонт там, ремонт здесь, и ваши производственные мощности восстановлены.
Стабилизирующие башни — совсем другое дело. Сера и нефть выходят вместе. Они образуются в результате одинаковых процессов, по времени занимающих целые эпохи. Но пока сера не удалена, нефть бесполезна.
На жаргоне нефтяников нефть с примесями серы называется «кислой», а без — «сладкой». Разделение происходит в ходе процесса, известного как гидродесульфирование. В Абкайк гидродесульфирование происходит в 10 высоких цилиндрических башнях.
В башнях нефть обрабатывается водородом, с тем, чтобы сера превратилась в сероводород, который поднимается к верху башни, где он собирается и конвертируется в полезную и экологически безопасную серу.
Но сероводород необычный газ. Он известен все изучавшим химию как «газ протухших яиц», является высокоэффективным коррозионным агентом, и потенциально фатален для человека. Пока газ находится в стабилизационных башнях, все хорошо.
Взорвите верхушку башни, или продырявьте ее, или взорвите ее с помощью заминированного грузовика, и преисподняя выйдет из-под контроля.
В атмосфере происходит реакция сероводорода с влагой. В результате образуется токсичный диоксид серы. Он быстро оседает на трубы, заглушки, вентиля, соединения, балки, насосные станции, контрольные шкафы, и начинает пожирать все, как бионический всеядный термит.
Но начальный выброс сероводорода будет иметь куда более серьезный эффект из-за того, что он делает с людьми. Федеральные власти классифицируют диоксид серы как яд широкого спектра — атакующий многие системы организма. Вдыхание в большой концентрации может привести к немедленной смерти в течение нескольких минут.
В США установлен максимальный допустимый уровень концентрации диоксида серы на рабочем месте -20 частиц на миллион, нахождение в атмосфере с 50 частицами на миллион допускается в течение не более чем 10 минут.
«Умеренный успех» атаки против Абкайк приведет к выбросу 1700 ч/млн в атмосферу. Эта концентрация рассеется, но недостаточно быстро для того, чтобы предотвратить смерть рабочих непосредственно на комплексе или для того, чтобы не допустить нанесения невосполнимого ущерба саудовской нефтяной инфраструктуре.
Токсичность атмосферы также сделает невозможным ремонт в течение нескольких месяцев после атаки. По минимуму, умеренно успешная атака в Абкайке приведет к снижению уровня производства с 6,3 миллионов баррелей в день до одного миллиона на протяжении двух месяцев.
Эта потеря — эквивалент примерно трети ежедневного потребления нефти в Америке. Даже через семь месяцев после атаки, мощности Абкайк будут восстановлены не более, чем на 40% — на 4 миллиона баррелей ниже нормального уровня. 4 миллиона баррелей — столько страны ОПЕК убрали с нефтяного рынка во время первого эмбарго 1973 года.
«Специалисты по чрезвычайным ситуациям» эпохи Рейгана рассматривали сценарий в Абкайк лишь как один из многих. Богатая нефтью Саудовская Аравия в равной степени богата мишенями для террористических атак.
Любая добыча, переработка, доставка нефти опирается на огромный, большей частью уязвимый скелет внешней инфраструктуры. Наложите его на топографию восточной части Саудовской Аравии — океан песка, медленно спускающийся в Персидский залив — и вы получите худший кошмар консультанта в сфере безопасности.
Вырубить нефтяную инфраструктуру КСА — это все равно, что убить рыбу гарпуном в бочке. Это не вопрос возможности, это вопрос того, насколько хороши ваши подрывники, и насколько хорош тот материал, которым вы их снабдили.
В Саудовской Аравии — более 80 активных нефтяных месторождений и более 1000 рабочих скважин, но половина ее разведанных запасов — и 12,5% запасов мировых содержаться в 8 месторождениях, в которые входит и Гавар — крупнейшее месторождение в мире.
Один из главных элементов привлекательности атаки против Пирл-Харбор в 1941 году был тот факт, что на очень ограниченном пространстве была сосредоточено так много американской воздушной и морской огневой мощи. Даже если японская бомба пролетала мимо намеченной цели, она все равно взрывала что-нибудь ценное. В тактическом смысле, саудовские месторождения предлагают такой же тип целевой среды.
Автор одного из сценариев пришел к выводу, что если террористам удастся вывести из строя только пять из множества чувствительных точек перерабатывающего сектора, Сауды будут выброшены из нефтяного бизнеса на срок два года.
С того момента, как нефть выкачана на поверхность, она движется примерно через 1700 км трубопроводов — от скважины к нефтеперерабатывающему заводу, от завода к портам — внутри королевства и за его пределами. Большая часть трубы — на поверхности. Та часть, которая находится под землей, обычно закопана неглубоко — около метра от поверхности, в регионах, заселенных кочевниками. Верблюд как транспорт, лопата и ручная дрель достаточны для того, чтобы вывести из строя участок трубопровода.
Но если вы хотите причинить больший урон, на взрывоопасном Ближнем Востоке нет недостатка во взрывчатых веществах. В КСА есть гигантские запасы труб, что превращает действия одного такого диверсанта не более, чем в укус гнуса, но много диверсантов, оперирующих одновременно через широкие интервалы могут создать самый неприятный и неожиданный эффект. Трубы, однако — самая маленькая из проблем.
Типичная саудовская скважина выдает в день на поверхность пять тысяч баррелей нефтяной грязи — смеси нефти, растворенных газов, серных нечистот и соленой воды, вкачанной в скважину с тем, чтобы создать необходимое для выброса нефти давление. В таком виде использовать добытую нефть нельзя. Она перегоняется на один из пяти заводов по разделению нефти и газа.
В гигантских резервуарах, имеющих форму луковицы, в процессе понижения давления большинство газов высвобождается, в то время как в ходе второго процесса отделяется соленая вода. То, что получается в итоге, перегоняется на один из пяти стабилизационных объектов, где давление понижается еще больше и нефть хранится в резервуарах в ожидании процесса десульфиризации.
С точки зрения системного инженера, движение нефти от скважины через очистительный процесс сложный взаимосвязанный балет. Стабилизационные башни, в которых нейтрализуется сера, резервуары, в которых снижается давление и вымываются примеси, хранилища, в которых держат нефть между процессами переработки и отправкой — настоящие кафедральные соборы индустрии.
Террористы и диверсанты видят мир по-иному. Для них архитектурные особенности перерабатывающей промышленности предлагают очень привлекательную вещь: зону прямой наводки — как башни Всемирного Торгового Центра в безоблачный день.
И у всего этого есть еще одна сторона — система распределения и доставки. Саудовская нефтяная система разделена на южную и северную производственные зоны. Северная нефть очищается на многих заводах, а затем перекачивается на один из двух терминалов в Заливе — Джуяма и Рас Танура и от них — на прибрежные загрузочные платформы, расположенных достаточно глубоко для того, чтобы подогнать к ним супертанкер.
Вся нефть, добытая на юге идет на переработку в Абкайк, 40 км к северу от Бахрейнского Залива, а оттуда в Джуяма или Рас Танура., или через восточно-западный трубопровод — 1200 км через Аравийский полуостров в горы западной Саудовской Аравии, к терминалу Янбу на Красном море.
Еще один маршрут из Абкайк, 1700-км транс-арабский трубопровод до Сидона, средиземноморское побережье Ливана, стоит на консервации, равно как и иракско-саудовская линия, закрытая после вторжения Саддама в Кувейт в 1990.
О каком бы терминале, о каком бы побережье не шла речь, уязвимых мест не пересчитать. В Джуяма наиболее вероятной целью будет отгрузочная платформа, находящаяся на расстоянии 11 км от побережья. На платформу нефть перекачивают по четырем подводным трубам. С платформы, в свою очередь, нефть подается на пять заякоренных буев, которые расположены еще дальше в море. Каждый из них способен прокачивать до 2,5 миллионов баррелей нефти в день. В среднем, каждый день через Джуяма проходит 4,3 миллиона баррелей нефти.
Разрушьте отгрузочное оборудование, контрольную платформу, причините существенный ущерб половине буев и умеренный ущерб резервуарам на берегу — отгрузочная способность терминала сократится до уровня 1,7–2,6 миллионов баррелей в день. Восстановление полной отгрузочной способности займет семь месяцев.
Атака коммандо вполне справится с подобной задачей. И тогда и сейчас, воды, окружающие Аравийский полуостров, были одними из самых опасных в мире, местом, в которых даже для такого корабля, как U.S. S. Cole хватило катера Зодиак, двухсот кг пластиковой взрывчатки и команды, готовой встретиться со своим Творцом.
Рас Танура несколько больше, чем Джуяма — 4,5 миллиона баррелей в день и предлагает более широкий спектр целей. Через производственную линию Sea Island, в полутора километрах к востоку от северного пирса в Заливе, идет практически вся нефть терминала.
Платформа № 4 обрабатывает половину этой нефти и она — одна из четырех, имеющих собственный распределительный бак и измерительное оборудование (остальные используют комплексы на берегу).
Атака коммандос на платформу № 4 — с помощью скоростного катера или подводной лодки класса Кило приведет к опустошительным результатам.
Sea Island наполняется комплексом резервуаров, трубопроводов, насосов, которые соединены трубой с Джуяма для большей гибкости. Комплекс на берегу уязвим для атак с суши и воздуха. Рас Танура находится всего в ста километрах от Катара. Инженеры пришли к выводу, что Янбу, на Красном море, менее уязвим.
К счастью для, диверсантов, им не надо заниматься этим терминалом. Вам хочется помешать перекачке 900 тысяч баррелей через Янбу? Для этого достаточно вывести из строя насосную станцию № 1, самую близкую к Абкайк. Почему? — Насосная станция № 1 качает нефть в гору, в район хребта аль-Арма, и там нефть начинает свое долгое путешествие через полуостров. Без работающих насосов, нефть потечет в обратном направлении.
Даже короткая труба от Абкайк к терминалам в Заливе представляет заманчивые возможности. На скрещении Катиф, в нескольких километрах от берега, многоуровневый распределитель направляет нефть или в Рас Танура или в Джуяма, или на дремлющую транс-арабскую линию.
Причинение серьезного ущерба этой развязке остановит поток нефти на долгие месяцы. В отличие от стандартных труб, замена которым всегда под рукой, на материке, распределители и трубные соединения в Катиф — подогнаны под специальные требования и их придется изготовлять заново. Значение оценок этих специалистов по чрезвычайным ситуациям было приуменьшено — из опасений раскачать глобальный рынок нефти.
Но вы согласитесь с тем, что не только эти эксперты высчитывали, какой урон может быть нанесен саудовской нефтяной цепочке — и глобальной денежной цепочке достаточно простой операцией — взрывом одной из стабилизирующих башен Абкайка, или платформы № 4 в Рас Танур или насосной станции № 1 Восточно-Западного трубопровода (или, конечно, всеми этими подвигами одновременно). Один угнанный из Дубаи аэробус, управляемый смертником, врезавшийся в Рас-Танура, может поставить нефтезависящую мировую экономику на колени. В действительности подобного рода атака причинит куда больше вреда, чем грязная ядерная бомба на Манхэттене или напротив Белого Дома — на Лафайетт-Сквер…
…А что если в России будет дефолт — с созданием священной неразберихи из страны с $600 миллиардным долгом?
Это сценарий читается так, словно Хозяева Вселенной велят Джанет Йеллен и Марио Драги создать кредиты в банковской системе, чтобы предотвратить «чрезмерный ущерб» — как в 2008 году.
Но тогда Россия решит отрезать Запад от нефти и газа (сохранив поток на восток). Российская разведка может отомстить непрекращающимся разорением на насосных станциях от Магриба до Ближнего Востока.
Россия может блокировать всю нефть и природный газ, выкачиваемые в центрально-азиатских «станах».
Результат: величайший финансовый коллапс в истории. И конец универсальной исключительности «Империи Хаоса».
Конечно, это сценарий судного дня. Но не провоцируйте медведя, ведь медведь провернёт такое в мгновение ока.
Путин был так невозмутим, спокоен, собран — и желал разобраться в деталях — на пресс-конференции, потому что знает, Москва способна действовать в полной автономии. И это — конечно же — ассиметричная война — против рассыпающейся, опасной империи.
О чем думают эти интеллектуальные карлики, заполнившие администрацию хромой утки Обамы? Что они могут продать американскому — и мировому — общественному мнению идею, что Вашингтона (на самом деле — европейские пудели) отважится на ядерную войну на европейском театре действий ради несостоятельного государства Украина?
Это шахматы. Рейд на рубль должен был стать матом. Не стал. Не тогда, когда его проводят любители игры в «скраббл».
И не стоит забывать о российско-китайском стратегическом партнёрстве. Шторм может и стихает, но матч продолжается.