Почему Киссинджер понимает Путина, а Обама нет

Генри Киссинджер встречался с Владимиром Путиным 25 раз — возможно, чаще, чем любой из президентов США. О некоторых встречах сообщалось в СМИ, но большинство окутано тайной. Мы ничего не знаем об обсуждавшихся темах — оба собеседника хранят молчание.

Периодически в своих интервью патриарх американской внешней политики поднимает проблему российско-американских отношений, но никогда не рассказывает о подробностях своих бесед с хозяином Кремля. Но всегда говорит о нем и о России только уважительно.

Как, например, вчера, отвечая на вопрос CNN.

Он не открывает секретов — также думает подавляющее большинство россиян, и президент РФ не исключение.

По слухам, Генри Киссинджер станет или уже стал посредником между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом. Что вселяет надежду на восстановление взаимоуважительных отношений, которых нам сегодня так не хватает. Нам — в смысле, и американцам тоже, ибо попытки игнорировать российские интересы, бахвальство Барака Обамы, легкомысленно присвоившего России пару лет назад статус региональной державы, в конечном итоге привело и к падению авторитета США во всем мире.

Разумеется, смена тональности общения от снисходительного к уважительному не означает налаживания дружеских отношений — Москва с Вашингтоном никогда не станут друзьями. Но этого никогда и не требовалось — нам достаточно было признания Америкой существования сфер влияния геополитических игроков, условных границ, нарушение которых неизбежно приводит к росту напряжения между сверхдержавами и каждый раз грозит миру Третьей мировой войной.

Сегодня в Белом доме наблюдается явный дефицит профессиональных кремленологов. Только этим можно объяснить непродуманную политику Соединенных Штатов в Грузии и на Украине, а теперь и в Сирии. А главное, недооценку способности России к регенерации, практически полному восстановлению вооруженных сил за считанные годы. Президенты 70-80-х со своим сонмом мудрых советников не допустили бы и мысли о приближении к российским границам, понимая, что такие действия были бы расценены нами не иначе как агрессия. И реакция бы последовала мгновенно, вне зависимости от того, кто в данный момент занимает пост президента в Москве.

Киссинджер представляет поколение политиков, которые относились и относятся к России так, как она того заслуживает, — как к равной по силе и возможностям. Это не означает, что он наш друг и играет за нашу команду, просто в его словах мы часто улавливаем здравый смысл, к которому призываем сами. Мы должны помнить: бывший госсекретарь — наш геополитический враг. Но враг умный, который никогда не ставил перед собой неосуществимой задачи расчленить, а тем более, уничтожить страну – конкурента. Требовалось ослабить, снизить наше влияние на глобальные процессы экономически, политически или хотя бы информационно — тут ему не было равных.

Наш «разворот на Восток», который мы были вынуждены ускорить из-за неуклюжих санкций, для Генри Киссинджера почти катастрофа. Ведь именно он автор концепции разъединения СССР и Китая, игры на противоречиях евразийских супердержав. Надо признать, ему блестяще удалось настроить две коммунистические страны друг против друга — причем, элегантно, не вызывая раздражения. А сегодня вся геополитическая конструкция, терпеливо выстраиваемая десятилетиями, рушится прямо на глазах: Пекин и Москва объединились в борьбе против мирового гегемона. К счастью для США, пока лишь политически. Но все идет к тому, что возникнут экономический и военный альянсы. А это настоящий кошмар Америки, которого Киссинджер пытался избежать всю свою активную жизнь.

Сближение России и Китая — не единственная ошибка всех последних американских президентов, начиная с Билла Клинтона. Вообще, синдром победителя сыграл с США злую шутку: все-таки холодная война — ненастоящая, это лишь политологический термин, чего почему-то не учли новые американские стратеги. Враг на разгромлен, акт о капитуляции не подписан, оружие в наших арсеналах сохранилось. То есть, восстановление мощи России, как и ее геополитического влияния, было лишь вопросом времени.

Даже Збигнев Бжезинский, весьма влиятельный ветеран вашингтонской внешней политики, изменил свое отношение к России как к поверженному врагу. В апреле он предложил новую концепцию мироустройства — поделить мир на троих между США, Россией и Китаем. «Соединенным Штатам следует выработать политику, согласно которой хотя бы одна из двух потенциально опасных стран должна стать их партнером в деле обеспечения региональной и глобальной стабильности и тем самым не дать самому непредсказуемому, но потенциально самому вероятному противнику себя обойти. На сегодняшний день таким противником является Россия, но в перспективе им может стать Китай», ؙ— написал американский идеолог в журнале The American Interest. На смену его мировоззрения наверняка повлияли события на Украине и в Сирии.

Но я бы обратил внимание, что оба государственных деятеля охотно дают интервью и пишут статьи в открытых средствах массовой информации. Значит, в Белом доме их богатый опыт до сих пор не был востребован, оба вынуждены делиться своими мыслями с широким кругом читателей. Что дает нам шанс еще некоторое время переигрывать Америку в глобальном противостоянии.

В своем недавнем интервью журналу The Atlantic Генри Киссинджер обозначил штрихами, какую позицию должны занимать США по узловым проблемам геополитики. По его мнению, Украина должна иметь внеблоковый статус и из форпоста против России превратиться в мост между Востоком и Западом. «Украина фактически стала символом кризиса. Мы должны быть полны решимости исключить любые дальнейшие попытки военного решения конфликта. Но тогда надо работать и над стратегией дипломатического решения, — уверен американский политолог. — Для Москвы будет вполне безопасно, если граница НАТО будет проходить по западной стороне Украины».

Разумеется, так и будет, хочет того Вашингтон или нет. Для администрации Барака Обамы признать свершившийся факт равносильно поражению всей ее внешней политики.

Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский, конечно, не единственные политологи, которые давно предупреждают Белый дом от опрометчивых решений. «Вашингтону может не нравиться позиция Москвы, но ему следует понять логику, которая за ней стоит. Это «геополитика для чайников»: великие державы всегда чутко реагируют на потенциальные угрозы в непосредственной близости от собственной территории. Представьте себе ярость Вашингтона, если бы Китай сколотил сильный военный альянс и попытался включить в него Канаду и Мексику», — писал два года назад профессор Чикагского университета Джон Миршаймер. Однако достучаться до Барака Обамы и его окружения ему так и не удалось.

К сожалению, Белому дому вот уже почти два десятка лет приятнее слушать оценки таких «экспертов», как Гарри Каспаров, Георгий Сатаров или Людмила Алексеева. Исходя из собственных ощущений они, кажется, до сих пор выдают оторванные от реальности, а потому ошибочные прогнозы о растущей протестной активности россиян. У Майкла Макфола был реальный шанс стать экспертом по России — у посла практически безграничные возможности расширить круг общения. Но и он предпочел черпать информацию у правозащитников, которые толком ничего не знают. Именно поэтому в Америке все наши действия последних лет искренне считались неожиданными и непредсказуемыми.

Вечно так продолжаться, конечно, не может — США в состоянии восполнить дефицит серьезных специалистов по России. Много ли у нас времени?

Профессиональные кремленологи — это эксперты, способные предусмотреть нашу реакцию на те или иные действия или намерения. Они черпают информацию из надежных источников и способны ее анализировать — например, от членов Валдайского клуба и других не менее авторитетных форумов. Сами участвуют в конференциях и симпозиумах, знакомятся с учеными, членами правительства, депутатами разных уровней, сотрудниками администрации президента. Словом, аналитики уровня Киссинджера или Бжезинского в США скоро не появятся — на мой взгляд, лет десять у нас еще есть. Надеюсь, мы их используем эффективно, чтобы к моменту восстановления паритета аналитиков в нашей колоде было достаточно козырей.

В беседе с журналистом Киссинджер признался, что ему сложно достучаться до Трампа. «Но если он попросит меня приехать к нему, я приеду», — пообещал экс-госсекретарь. И был услышан: через несколько дней встреча с избранным президентом состоялась. «У меня есть огромное уважение к Киссинджеру, и я ценю то, что он поделился своими мыслями со мной», — сказал Дональд Трамп. И добавил, не вдаваясь в подробности, что они обсуждали отношения с Китаем, Россией, Ираном, Европой и другие вопросы.

С Киссинджером всегда так: никто не хочет сообщать подробности встречи.