Российская история есть история преодоления российской географии,- так сказал мой земляк Иван Солоневич.
И был прав. Те усилия, которые потратили русские на покорение безлюдного Севера, вполне сравнимы с усилиями, которые иной европейский народ потратил на захват рабов и покорение чужих цивилизаций в заморских экспедициях.
Усилия похожи — моральные мотивы разные. Покоряя северные просторы, никого не унижаешь, и закаляешь свой характер. Захватывая рабов, унижаешь и себя, и других,- лишь бы потешить мамону.
Становление Соловецкого монастыря — как раз иллюстрация к обозначенной теме.
Соловки — группа небольших островов посреди Белого моря.
Белое море, хотя и лежит на той же широте, что Норвежское, омывающее западный борт Скандинавии, Норвежскому морю вовсе не чета. В норвежские фьорды прямо-таки лбом упирается благодатный Гольфстрим, в лице своей северо-атлантической ветви. Нулевая зима — в Нарвике норма (не говоря уже про Тронхейм и Берген). Море открыто для плавания и рыболовства круглый год.
А до беломорских берегов от Гольфстрима доносится чуть уловимое дыхание. Тут оттепель посреди зимы — дело редкое, вроде снега в Сицилии. Ледостав. Здешнее море в самом деле полгода белое, последние льдины тают в конце мая.
Потому норвежские берега были издавна населены многочисленными племенами, давшими начало свирепым викингам, а карельские — до поры до времени малолюдны, едва ли не пустынны.
На этом географическом фоне история Северной Европы наблюдала два встречных потока: викингов, рвущихся к югу, одержимых жаждой завоевания цветущих земель Уэссекса и Нормандии,- и русских, упрямо движущихся в ледяную пустыню, превращающих глухие дебри в человеческое обиталище.
Две разные цивилизации — две жизненные стратегии, два направления национального расселения.
Для того, чтобы потратить молодецкую силу не на отъём чужого имущества, а на бескорыстный подвиг преодоления холода и зимнего мрака, нужны особые нравственные мотивы. Не удивительно, что пионерами русского Севера выступали православные иноки.
Такими первопроходцами Соловков стали Савватий и Герман, а затем — сменивший преставившегося Савватия Зосима.
Когда в 1429 году основатели будущей обители ступили на соловецкий берег, острова были как вселенная первого дня творения — безвидны и пусты. Чернецы и искали уединения, молитвенного спасения душ вдали от мирской суеты.
Однако пример не остался без подражания. Одинокий скит стал пополняться новыми и новыми насельниками, и спустя несколько веков посреди холодных северных вод возник настоящий оазис. Фруктовый сад, разнообразные мастерские, каменные храмы, обнесённые могучими стенами — теми самыми стенами, которые в годы Крымской войны оказались не по зубам английской эскадре! А чего стоит тот факт, что монахами Соловецкого монастыря на заре ХХ века была пущена одна из первых русских гидроэлектростанций?!
Да, материальное стимулирование часто бывает важным локомотивом экономического успеха. Но и бескорыстный труд с высокой моральной мотивацией способен творить чудеса. Соловецкий монастырь — одно из таких чудес.
Нет, Зосима, Савватий и Герман не взяли меч, чтобы захватить сады на далёких южных берегах. Они вырастили сад посреди северных снегов, где до них ничего подобного не было и быть не могло. Это ли не подвиг, куда более почётный, чем разбойничьи подвиги норманнов?
Имена «героев», отличившихся в деле захвата чужих садов, давно смыты историей, канули в глубокие воды Гольфстрима.
А имена Зосимы, Савватия и Германа вспоминает вся полнота Русской церкви:
21 августа — память преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких.