Мем о неграх

  Пишет pavel_shipilin

Когда-то Армен Асриян привлек мое (и нетолько мое, конечно) внимание своим увесистым и весьма убедительным исследованием о Галичине и галичанах. Сегодня я хочу познакомить вас с другой его работой — о неграх. А если конкретней, то о Либерии. Но больше о неграх все же.

Текст длинный, но интересный, хотя и спорный. А может даже, провокационный. В общем, «две вещи в жизни не люблю: расизм и негров». Но ведь за то нам и нравится блогосфера, что здесь принято спорить, верно?

Признаюсь честно, меня, воспитанного в духе интернационализма и борьбы против колониального гнета, твердо стоящего на позициях равенства рас и народов, пост немного шокировал. Считайте, что я прошу у вас помощи, чтобы разобраться — принять или с негодованием отвергнуть новую вводную.

Дальше — автор, без сокращений.

Наткнулся у друга в комментах на массовое удивление по поводу либерийских нравов. В частности, противостояния «американских» и «лесных» негров. Которое некогда началось с обращения «лесных» в рабство, а сегодня принимает форму всего лишь недопущения их к власти.

К примеру, единственный, кажется, представитель «лесных», захвативший однажды власть — сержант Сэмуэль Дове (это не из комментов, это уже я сам вспомнил) был не просто убит — его несколько часов избивали, сломали обе руки, кастрировали, отрезали ухо, заставили съесть… «Чтобы дикарям впредь неповадно было».

Вообще, история той гражданской войны невероятно захватывающа и поучительна. Следующий президент — Чарльз Тейлор — был не просто «негром американским», но и сам учился в колледже в Массачусетсе. Надо полагать, именно американское образование наделило его богатым воображением, позволившим выделиться на фоне прочих полевых командиров — выдающихся садистов даже по африканским меркам. Да и вообще был человек весьма нетривиальный. Как выяснилось впоследствии, не только талантливый командир и изобретательный палач, но и гениальный политтехнолог. Он сам придумал главный лозунг своей избирательной кампании, которая принесла ему сокрушительную победу: «Он убил мою маму и убил моего папу, но я голосую за него, чтобы прекратилась война!» Но это уже совсем другая история.

Так или иначе, уяснив из комментов, до какой степени народ вообще не в теме, загорелся я зудом просветительства. Вспомнил замечательную книгу Райдера Хаггарда «Дневник африканского путешествия», которая в советском переводе называлась, если память не изменяет, «Пешком по Африке», или как-то близко к этому. Хаггард оказался первым, кажется, европейцем, пришедшим в Монровию (столицу Либерии) из джунглей, а не приплывшим со стороны океана. Соответственно, воочию наблюдал, что вытворяли «цивилизованные американские негры» над «лесными дикарями» — европейскому читателю эти подробности были тогда совершенно неизвестны. Возмущаться полагалось (да и до сих пор полагается) нравами бельгийского Конго, мало отличавшимися от либерийских — просто там обидчики были белыми, а Либерия у левых мыслителей вызывала тяжелый диссонанс.

Но Хаггарду, бесстрастно описывавшему все, что наблюдал в джунглях, не удалось сохранить маску «хладнокровного джентльмена», когда он попал в президентский дворец… Ах, да — надо же сделать отступление — откуда есть пошла земля либерийская и как завелись на ней президенты и прочие госсекретари.

Так вот — задолго до идиотического и заполошного аболиционизма северных штатов…

(Не знаю, стоит ли особо оговаривать, или любой здравомыслящий человек сам понимает, что любое низовое, массовое движение эмансипационного толка — хоть за освобождение женщин, хоть негров, хоть домашних животных (да, бывало, и даже не сейчас изобретено — еще в программе мюнстерских анабаптистов — XVI век, между прочим, Крестьянская война — значился пункт «прекращение угнетения животных человеком»… сразу после пункта «истребление мер и весов»… большие были выдумщики эти анабаптисты, и пленных пытали тоже с редкостной изобретательностью) — обязательно будет заполошным и идиотическим? Впрочем, почему только эмансипационного? Вообще любое массовое движение. Хочешь понаблюдать, как здравомыслящие люди превращаются в стадо визжащих обезьян — просто собери их на одной площади.)

Так вот — задолго до северного аболиционизма в южных штатах начали функционировать разнообразные общества по освобождению негров из рабства. При этом южане, будучи, в отличие от слабоумных нью-йоркских крикунов, людьми здравомыслящими, прекрасно понимали, что такая радость, как толпы свободных негров, их стране не нужна от слова совсем. Вот так «Американское колонизационное общество» (официально распущенное, кстати, только в 1964-м) и начало переселять освобожденных рабов в Африку.

Потому и «Либерия», потому и «Монровия» — в честь американского президента Джеймса Монро, активного сторонника идеологии и деятельности колонизационного общества. Спустя четверть века после начала колонизации американские покровители сочли, что их подопечные уже готовы к самостоятельной жизни — и Либерия стала государством.

Понятно, что бывшие рабы не могли изобрести никаких новых политических форм — только тупо скопировали американские: Конгресс, Сенат, Госдеп, президент, госсекретарь, звездно-полосатый флаг (только звезда всего одна). Ну, и «лесные негры» в роли индейцев.

Единственную изюминку либерийцы, впрочем, привнесли. Бывшие рабы с южных плантаций — они, разумеется, знали о новоорлеанских питомниках любовниц. Там поколениями велась серьезная племенная работа, выводились абсолютно белые красавицы (1/16 негритянской крови, позволявшую сохранять за ними рабский статус, визуально, как правило, никак не различить). Особенно ценились голубоглазые блондинки. Девушки получали первоклассное воспитание и образование — после чего продавались с аукциона. Цена одной выпускницы такого питомника могла превышать стоимость большой процветающей хлопковой плантации.

С белой кровью, разумеется, либерийцы экспериментировать не рискнули. Во избежание.

Вообще, еще на нашей, практически, памяти все африканские негры опасались проливать кровь белых даже во время антиколониальных восстаний, ограничиваясь убийством собственных соплеменников, лояльных к колонизаторам (желающие могут сами погуглить, например, про восстание «мау-мау» в Кении). Только серьезные совместные усилия США и СССР по уничтожению европейских колониальных империй во второй половине XX века вновь открыли неграм сладость убийства европейцев при гарантированной защите со стороны главных мировых игроков.

Разумеется, либерийцы понимали, что на эксперименты с белой кровью в рабских питомниках и американские покровители, и европейские державы отреагируют еще более нервно, чем просто на убийства белых. Но сладкой жизни без таких питомников они себе не представляли. В итоге лесных рабов стали скрещивать с покупаемыми у арабских купцов рабами из Юго-Восточной Азии и тем самым первыми открыли миру фантастическую красоту афроазиаток.

Вот и наблюдал пораженный Хаггард нравы местного истеблишмента — знаменитого европейского писателя правители африканского захолустья проигнорировать никак не могли, и принимали его в президентском дворце. В процессе беседы с президентом вошел госсекретарь, в чем-то надо полагать, провинившийся еще до прихода писателя. Президент, выругавшись, прервал беседу, и, схватив суковатую палку, начал его избивать.

Хаггард попытался вмешаться — не из гуманизма, разумеется, исключительно из свойственного цивилизованному человеку уважению к атрибутам государственности. И президенту он пытался объяснить не про абстрактное «птичку жалко», а про то, что избиение высшего чиновника на глазах у посторонних роняет престиж государства. Тщетно. Президент его внимательно выслушал, а потом попытался сам объяснить гостю, что тот сейчас чушь сморозил. Объяснение было предельно лаконичным: «Я — президент! Я здесь самый главный хозяин!»

Вообще, Либерия — один из двух (вместе с Гаити — единственном в мире государством, возникшем в результате успешного восстания рабов) великих исторических и антропологических экспериментов на тему «негры на абсолютно беспривязном содержании». Но, как известно, история никого и ничему не учит — и сегодня тот же эксперимент повторяется в ЮАР.

Нам, впрочем, хихикать над африканскими нравами совсем не пристало. Самым чудовищным результатом 90-х — куда хуже голода и нищеты — было то обстоятельство, что на всем постсоветском пространстве белые люди были погружены в африканскую политическую действительность в роли самых натуральных негров. И сами стали стремительно деградировать до соответствующего уровня. Я помню, как пытался убедить коллег, что не стоит глумиться над тем, как министр иностранных дел Туркмении подползает к ногам Туркменбаши и лобызает его туфлю — в конце концов, вице-премьер Немцов, носивший Ельцину бумаги на подпись в папке с надписью «Царь», отличался от своих туркменских коллег исключительно стилистически, но никак не сущностно — и понят так и не был. Люди уже одичали.

Разве что Армения вроде бы опять отличилась. Нет, армяне, разумеется, одичали вместе со всеми — но проявили, опять же, чисто стилистическую оригинальность. Здесь не президент избивал министров — здесь, наоборот, президента Тер-Петросяна (если верить слухам) бил палкой министр внутренних дел (убийца и бывший неплохой детский писатель — ах, эти африканские парадоксы 90-х) Вано Сирадегян.

В общем, лень мне было пересказывать вышеприведенный эпизод из хаггардовской книжки, около часа шерстил интернет, чтобы найти и выложить ссылку. Не только «Дневник…» — похоже, не оцифровано ни одно из не художественных произведений Хаггарда. Сплошные «Копи царя Соломона» и прочая «Дочь Монтесумы». И постсоветских изданий тоже, кажется, не было. Оно и понятно — зачем неграм сколь-нибудь серьезная литература? С них и развлекательных книжек достаточно. Чай, не белые люди, ни миром, ни, хотя бы, своими странами управлять не предназначены.
____________________

Оригинал