Конец 1806 года был не самым благополучным периодом для России. Империя была связана войной с Персией в Восточном Закавказье, в это время ей объявила войну Турция при подстрекательстве Франции. И с самой Францией Россия в составе четвертой коалиции, куда входили также Пруссия, Англия и Швеция, находилась в состоянии войны. В ней в очередной раз проявился гений корсиканца, в сражении при Йене и Ауэрштедте он разгромил войско пруссов и саксонцев, вывел Пруссию из войны и приблизил театр военных действий к западным рубежам России.

Первый бой русской дивизии Остермана-Толстого с французским корпусом Даву произошёл 24 декабря 1806 года в польском местечке Чарново, затем были сражения у Пултуска и Голымине, после которых командующим «заграничной» 90-тысячной армией был назначен Леонтий Беннигсен, прославившийся победой при Прейсиш-Эйлау в январе 1807 года.

Боевые действия были продолжены в мае, но в сражении при Гуттштадте Беннигсен не смог скоординировать действий всех подразделений. Русская армия отошла к укреплённой позиции у города Гейльсберг (ныне Лидзбарк-Варминьски, Польша) и стала ожидать нападения Наполеона, который планировал отрезать противника от главной базы снабжения – Кёнигсберга, и после этого атаковать всеми силами 115-тысячной армии.

Сражение началось в 10 часов утра 29 мая (10 июня) 1807 года атакой корпуса Мюрата русского авангарда под командованием Николая Бороздина. Наступление было остановлено переброшенным корпусом Багратиона, но после подхода 30-тысячного корпуса маршала Сульта, Багратион был вынужден начать отступление. На помощь Багратиону была брошена кавалерия, которая на время сумела остановить движение французов и дала возможность пехоте отойти к укрепленным позициям у Гейльсберга.

Мощные залпы артиллерии не дали возможности Мюрату подойти к укреплениям, атаку французы продолжили уже после подхода свежего корпуса Лана, но и эта попытка провалилась. У русских появился шанс перейти в контратаку, но из-за того, что в самый ответственный момент раненого главнокомандующего скрутил мучительный приступ желудочной болезни, который привёл к обмороку, русские войска остались на месте.

В 10 часов вечера французы предприняли ещё одну попытку овладеть позициями русских, но их вновь остановил огонь артиллерии. В этом сражении отличился полковник Алексей Ермолов, начальник артиллерии князя Багратиона — известен ответ, данный сослуживцам, торопившим его открыть огонь по врагу: «Я буду стрелять тогда, когда различу белокурых от черноволосых».

Для Наполеона невозможность выбить русских с позиций у Гейльсберга оказалась неприятной неожиданностью, ещё утром он был настолько уверен в победе над русскими, что послал отряд лекарей в Гейльсберг с целью приготовить ему квартиру.

Потери нашей армии составили около 8 тысяч человек, французов до 13 тысяч. Как отмечает военный историк Д.А. Назаров, эта кровопролитная битва стала безусловной тактической победой русской армии.

Донесение о сражении и отбитое у противника Перновским полком знамя Беннигсен отправил императору, получив которые Александр I сказал: «Только следствия могут показать нам важность Гейльсборгского сражения и будем ли уметь им воспользоваться».

Сражение при Фридланде, произошедшее спустя 4 дня, показало правоту слов русского самодержца: победой, пусть и тактической, нужно ещё уметь воспользоваться.