Мир перестаёт рожать. Что будет с пустеющими странами и за кем будущее?

Наиболее вероятная угроза человечеству – вымирание вследствие изменения демографической ситуации

Фото с сайта pixabay.com

О печальных перспективах человечества в последнее время говорят и пишут очень много. Нам прочат гибель не только и даже не столько в результате ядерной третьей мировой, сколько от техногенных катастроф, ужасающего загрязнения окружающей среды, климатических изменений.

Но за кадром, как правило, остается главная и наиболее вероятная угроза человечеству – банальное физическое вымирание вследствие изменения демографической ситуации.

Мир стареет, и это абсолютный факт, а способствует этому нерадостному процессу невиданное прежде сокращение рождаемости. Причем рожать меньше стали не только в «загнивающей» Европе или своеобразной Японии, но и в Турции, Иране и даже в странах арабского Востока.

Уровень рождаемости и уровень воспроизводства населения

На самом деле, сокращение рождаемости идет крайне стремительными темпами. Что такое несчастные тридцать - пятьдесят лет для истории человечества? Так, погрешность. Между тем, если в 1990 году в среднем на одну женщину приходилось 3,2 ребенка, рожденных в течение жизни, то сегодня, в 2019 году, суммарный коэффициент рождаемости составляет уже 2,5.

А ведь прошло всего 29 лет – сущая ерунда для истории, еще относительно молоды те, кто в 1990 году уже находился в детородном возрасте. В 2050 году, через какие-то тридцать лет, суммарный коэффициент рождаемости упадет до 2,2, а ведь 2,1 – это предельная цифра, за которой и начинается то самое вымирание человечества.

Главная причина сокращения рождаемости понятна и лежит как в социально-экономической, так и в социокультурной плоскостях.

Во-первых, в отличие от традиционных аграрных обществ, в современном урбанизированном социуме рождение большого количества детей – настоящая обуза для семьи. Даже семья с относительно высоким достатком, родив трех – четырех детей, стремительно беднеет.

Сравните: мужчина, получающий высокую по российским меркам заработную плату в 100 тысяч рублей, живя вдвоем с женой, получающей, пусть, 20 тысяч рублей, все равно может обеспечить приемлемый уровень жизни семьи. А если четыре ребенка?

Жена в подавляющем большинстве случаев уже «выключена» из процесса заработка, а эти 100 тысяч делятся на 6 человек и получается 16 тысяч на человека – достойные деньги? Никому не хочется ухудшать свою жизнь.

Во-вторых, изменился сам институт семьи. Женятся и особенно выходят замуж намного позже, чем прежде, а разводятся чаще. В России, например, количество разводов превышает 50% от количества заключенных браков. Это позволяет социологам и демографам говорить о современной семье как о кризисной.

В-третьих, средства контрацепции позволяют контролировать рождаемость и люди просто не «заводят» детей, если не хотят их иметь. Рождение детей и сексуальная жизнь теперь весьма далеко отстоят друг от друга даже в «базовом» социальном слое, в котором прежде они шли бок о бок.

В-четвертых, женщины в большей степени ориентируются на карьеру, на самореализацию и все чаще она не связана ни с деторождением, ни с созданием семьи. В лучшем случае – два ребенка.

Конечно, перечисленные процессы наиболее характерны для Европы и «европейской» России, но надо отметить и то, что подобная модель все прочнее усваивается и в тех странах, которые прежде отличались высоким уровнем рождаемости. Например, в Турции и Иране уровень рождаемости уже приближается к европейскому. Здесь норма – два ребенка.

Конечно, в сельской местности, в консервативных семьях детей больше, но эти же дети из консервативных сельских семей, отправляясь на поиски работы в города, уже усваивают совершенно иную модель семейного поведения. 

Рождаемость стремительно сокращается в странах Европы, Северной и Южной Америки, в Китае, Японии, Южной Корее, России и бывших постсоветских республиках (даже в среднеазиатских рожают все меньше, чем прежде), в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке. Даже в таких консервативных арабских странах как Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты рождаемость постепенно снижается.

Неизбежное следствие снижения рождаемости – прогрессирующее старение населения. Если рождается мало детей, то численность подростков, молодежи и представителей старших возрастных групп постепенно выравнивается. Особенно если учесть, что средняя продолжительность жизни также повышается, смертность от болезней сокращается, люди начинают жить все дольше, при этом рожая 1-2 детей в течение жизни.

Средний возраст населения во многих европейских странах перешагнул 40 лет, в России он уже на грани 40 лет, да и то прирост молодежи пока обеспечивают северокавказские республики и многочисленные мигранты из стран Закавказья и Средней Азии.

Но и они, попадая в городскую среду, очень быстро усваивают соответствующие модели поведения и если не в первом, то во втором поколении количество детей у них уже снижается, особенно если возникают межнациональные браки, либо повышается уровень образования и социальный статус.

Последние цитадели рождаемости

Пожалуй, единственный регион мира, где еще держится крайне высокая рождаемость – страны Тропической Африки и несколько наиболее отсталых в социально-экономическом отношении стран Азии.

Здесь общие условия жизни пока еще обеспечивают высокую рождаемость. Ключевое слово «пока», так как мигранты, отправляющиеся из этих стран «покорять» богатую Западную Европу, также стремительно сокращают рождаемость в своих семьях.

Если взглянуть на список наиболее рожающих стран, то там – почти сплошная Африка.

В первой десятке – Демократическая Республика Конго, Гвинея-Бисау, Либерия, Нигер, Мали, Ангола, Бурунди, Уганда, Сьерра-Леоне и затесавшийся на пятом месте Афганистан.

Во второй десятке – Чад, Руанда, Буркина-Фасо, Сомали, Малави, Бенин, Нигерия, Гвинея, Мозамбик, Эритрея и единственная страна из Юго-Восточной Азии – крохотный Восточный Тимор (15-е место).

Третья десятка – также почти сплошная Африка: Замбия, Кения, Танзания, Экваториальная Гвинея, Эфиопия, Того, Мадагаскар, Центральноафриканская Республика и лишь две азиатские страны – Йемен и Палестинская национальная администрация.

В четвертой, пятой, шестой десятках начинают появляться отдельные страны Океании и Южной Америки, а первая европейская страна – Албания – появляется лишь на 125-м месте, да и то благодаря культурной специфике этой страны, большая часть населения которой исповедует ислам.

Сейчас 6-7 детей на женщину рожают лишь в Нигере и Анголе, 5-6 – в Мали, Чаде, Южном Судане, Уганде, Сомали, Мозамбике, Замбии, Малави, Руанде и Афганистане. 4-5 детей – норма для Судана, Эфиопии, Нигерии, ЦАР, ДРК и большинства других стран Тропической Африки.

В странах Магриба (Алжир, Тунис, Марокко), в Саудовской Аравии, Индии и Пакистане норма – 2-3 ребенка на женщину, а Турция, Иран, Ливан, ОАЭ, Таиланд давно сравнялись с показателями европейских стран – 1-2 ребенка на женщину.

На сегодняшний день «рожающие» страны являются главным поставщиком рабочей силы на мировой рынок труда, особенно низкоквалифицированного. Европа продолжает рекрутировать рабочую силу из Африки, США – из Мексики и стран Центральной Америки (при том, что и в Мексике рождаемость уже начала сокращаться, в списке «рожающих» стран Мексика – на 102-м месте).

Проблема «пустеющих» стран

Что интересно, Западная Европа продолжает выкачивать человеческие ресурсы и из стран Восточной Европы, включая бывшие советские республики Прибалтики, Молдавию и Украину, где рождаемость и так находится на крайне низком уровне.

Немногочисленная прибалтийская молодежь предпочитает перебраться в страны Западной Европы – Великобританию, Германию, Швецию, Данию, даже в Польшу, где есть хоть какая-то работа и куда более высокие зарплаты, чем в родных странах.

В результате, население Латвии, Литвы, Эстонии, Молдавии, да и Украины стремительно стареет не только по причине снижения рождаемости, но и из-за продолжающегося оттока населения.

И если Конго или Эфиопия этот отток восполняют высокой рождаемостью, то Украина или Латвия высокой рождаемостью похвастать не могут и трудовые ресурсы утекают из этих стран безвозвратно.

Во второй половине XXI века проблема «пустеющих» государств станет более чем актуальной. И ситуация усугубится тем, что те же страны Прибалтики, не говоря уже о Молдавии или Украине, не являются привлекательными для мигрантов. То есть, их даже не будут заселять выходцы из стран «третьего мира».

Разве что переселенцы из самых отсталых, постоянно воюющих стран Тропической Африки вроде Центральноафриканской республики, Южного Судана или Демократической Республики Конго теоретически могут быть согласны на миграцию в эти бывшие советские республики. Но и для них она в действительности не имеет смысла, поскольку куда проще прибыть в те же страны Западной Европы.

Демографическая ситуация в России

Однако, не стоит злорадствовать по поводу Украины или стран Прибалтики. Демографическая ситуация в России также оставляет желать лучшего, что уже признают и высшие руководители российского государства.

Программы вроде «материнского капитала» дали определенный эффект, но теперь ситуация вновь усложняется. И помочь не в состоянии даже те меры государственной поддержки, на которые у государства хватает сил, что говорить о пропаганде, которая воспринимается молодежью, да и более старшими поколениями, либо с насмешкой, либо в штыки – кто же поведется на призывы рожать по пять детей с зарплатами в 25-30 тысяч рублей и съемными «однушками» (и это в крупных городах).

Сейчас в пике детородного возраста находится поколение, рожденное между 1991 и 2000 годами – это те годы, когда наша страна переживала наиболее сложный период в политическом и экономическом развитии.

Рожали мало, вот и мало представителей современного поколения 20-летних. И среди них, особенно если говорить о более-менее образованной и проживающей в городах части молодежи, рождение большого количества детей не рассматривается в качестве желаемой жизненной стратегии.

Конечно, можно винить во всем социальную политику государства, которое, мол, не обеспечивает достойной поддержки матерям (и отцам), включая полноценную помощь в решении жилищного вопроса, выплату нормальных детских пособий, декретных. Но сильно ли помогают «молодым семьям» власти Нигера или Эритреи?

Значит, дело все же не в материальных условиях. Меняется система ценностей, меняются и ожидания от воспитания детей.

Современные молодые семьи совсем не хотят, чтобы «семеро по лавкам» потом отправились грузчиками на продовольственные базы или уборщицами в «Пятерочки». Но дать достойное воспитание и образование в наши дни становится все сложнее даже для одного – двух детей, не говоря уже о четырех или пяти.

Если говорить о таком ресурсе как более традиционные регионы России, вроде республик Северного Кавказа, то их население, во-первых, малочисленно, а во-вторых и там наблюдаются все те же тенденции сокращения рождаемости, особенно когда семьи перебираются в другие регионы, в крупные мегаполисы.

Со среднеазиатскими мигрантами та же проблема, да и потом не стоит забывать и о национальной идентичности. Какой мы хотели бы видеть страну через пятьдесят – сто лет?

И речь не о расовом, этническом составе населения, а речь о культурных кодах, о том, к какой культурной традиции будет принадлежать пусть и перемешавшееся в этническом отношении население России.

Например, в латиноамериканских странах бразильцы, аргентинцы, перуанцы вне зависимости от наличия испанских, португальских, индейских, африканских, азиатских кровей все же являются нациями романской, католической традиции. Пусть Фухимори, но Альберто!

Получится ли в России такой сценарий с выходцами из тех же республик Средней Азии? С этим можно поспорить.

В любом случае, уже в ближайшие десятилетия мир столкнется с очень серьезными проблемами, вызванными старением населения, сокращением рождаемости и изменениями на рынке труда.

При сохраняющейся безработице будет расти и количество «пустующих» вакансий, особенно в сфере неквалифицированного и низкоквалифицированного труда.

Кто будет работать и обеспечивать все увеличивающееся и увеличивающееся количество долгожителей-пенсионеров, которые рожали в лучшем случае по одному ребенку? Ответ на этот вопрос найти пока не получается ни у маститых демографов, ни у громкоголосых политических лидеров.