Морская победа над шведами у мыса Гангут, часто сравниваемая с Полтавской викторией, лишила Швецию доминирующего положения на Балтике и в последующие годы позволила русским военным и торговым кораблям беспрепятственно совершать плавания в порты Копенгагена, Данцига, Ростока, Гамбурга, в Англию и Голландию. И даже в далёкие средиземноморские Ливорно и Венецию.

Король Швеции Карл XII, довольно поздно осознавший губительность войны для своей страны, сел за стол переговоров, но его внезапная смерть прервала этот процесс. Новое правительство и королева Элеонора, попавшая под влияние английской партии, не соглашалась на условия, выдвинутые Россией. Такая ситуация заставила Петербург, не прекращая контактов по дипломатической линии, вновь вернуться к силовым методам. Пётр I, давно уже желавший прекратить тяжёлую и затянувшуюся войну, понимал, что это достижимо лишь военными мерами.

Морская кампания 1719 года открылась большой победой у острова Эзель, её Пётр Алексеевич назвал «добрым почином российского флота». На консилиуме, собранным царём в начале июля было принято решение направиться к Аландским островам и от острова Ламеланда начать действия против шведов: либо идти на Стокгольм, либо разорять шведское побережье. Российский корабельный флот состоял из 21 линейного корабля, такого же числа фрегатов, бригантин, шняв, бомбардирских судов, общей численностью экипажей в 10 с лишним тысяч человек. Галерный флот насчитывал 132 галеры и свыше 100 лодок с 25 тысячным десантом. Шведский флот состоял из 11 линейных кораблей, 8 фрегатов, 4 бомбардирских корабля, 2 бригантин и значительно уступал российскому.

Галерный флот под прикрытием парусного должен был высаживать на шведские берега десантные отряды для ликвидации военных и промышленных объектов. Трогать мирное население и лютеранские кирхи запрещалось под страхом смертной казни.

Первый десант высадился у крепости Даларё, находившейся в 35 километрах от шведской столицы, 26 июля. Небольшому отряду немногим более 500 человек предписывалось подойти к Стокгольму и посеять панику среди населения. В конце июля были сожжены медеплавильные и металлургические заводы на островах Утэ и Орно, а в начале августа предприятия близ городов Седертельге, Трос, Нечипенга и Норчёпинга. Малочисленные шведские отряды предпочитали не вступать в бой с русскими и спешно ретировались при их появлении.

В середине августа Апраксин, выполняя приказ Петра, направился к Стокгольму, шведское правительство следовало как можно сильнее напугать и подвигнуть к активному переговорному процессу. 24 августа галерный флот высадил на берега пролива Стекзунд по 3 батальона пехоты.

На левом берегу отряд Ивана Барятинского вступил в сражение с подразделениями шведов, нёсшими дежурство на подступах к Стокгольму. В пятичасовом бою русские взяли вверх и вынудили шведов бежать. Также успешно действовал к северу от Стокгольма отряд генерал-майора Петра Ласси. «Не вдаваясь в азарт», Ласси нанёс поражения шведам у Капеля, Леста-Брука и Евле и разрушил несколько металлургических заводов.

Всё это время русские инженеры внимательно изучали местность, планы расположения крепостей и подходы к шведской столице. В случае отказа шведского правительства от заключения мира, Пётр планировал следующим летом ввести русские войска в Стокгольм.

Вместе с десантом русские привезли в Швецию манифест, напечатанный большим тиражом на шведском и немецком языках. Прокламация подчёркивала вынужденный характер действий русских, сообщала о нежелании шведского правительства заключить с Россией мир на выгодных условиях и призывала оказать воздействие на руководство страны с целью предотвращения масштабного русского вторжения в Швецию.

Пылающие предместья Стокгольма оказали потрясающее воздействие на шведов, они увидели, что Балтийское море не является преградой для русского флота. Однако шведское правительство, питая пустую надежду на поддержку Англии, не сразу согласилось на условия Петербурга, понадобилось ещё два года, прежде был заключён долгожданный мирный договор.