Пока не кончился Фургал

Бить дубинкой местных чиновников, не плеваться в Москву и тесно взаимодействовать с Кремлем и правительством намерен врио губернатора Хабаровского края Михаил Дегтярев. В интервью «Известиям» он открестился от своего эпатажного депутатского прошлого, обещал больше никого не звать париться в баню и рассказал, откуда на его рабочем столе появилась фига.

— Михаил Владимирович, идет очередная неделя протестов. Вы ходите с охраной, население требует вашей отставки и настроено достаточно агрессивно. Нам сказали, что вы стали «последней каплей». Не страшно здесь работать?

— Отлично себя чувствую. Охрану, кстати, я встретил в аэропорту, и это охрана Сергея Фургала — она вся при погонах. Поэтому эти мифы, что народ требует моей отставки, конечно, меня уже утомили. Где, кто? Есть действительно люди, которые хотят перемен, которым я не нравлюсь. Но я не пряник, чтобы нравиться. Есть и другие, которые с приездом неместного руководителя надеются на улучшение. Или вообще не интересуются политикой — им просто хочется, чтобы жизнь налаживалась. Поэтому мнения разные, но я не боюсь никого.

— Тем не менее выходящих на улицы людей пока еще много. Как планируете зарабатывать здесь авторитет и повышать доверие?

— Делами. Работаю без выходных четвертую неделю — ни суббот, ни воскресений. Практически в круглосуточном режиме. Государственная служба — это очень ответственно. А госуправление тут, будем откровенны, было практически демонтировано.

— Кем?

— Моими предшественниками. И не одним, наверное, Сергеем Ивановичем (Фургалом. — «Известия»). Я пришел — здесь половины министров краевого правительства нет, исполняющие обязанности шлют из Москвы заявления об увольнении. А я вообще практически никого не уволил. Одного чиновника только, волевым решением: зама по социальным вопросам. Потому что я недоволен тем, как здесь устроена социальная защита людей. Система недоброжелательная, черствая, неотзывчивая. Остальные все сами разбежались. И будут еще бежать, потому что они не готовы, как я, 24 на 7 работать.

— А вот у вас на столе и у вашей помощницы стоят фигурки — фиги. Это ведь тоже не говорит о доброжелательности, согласитесь?

— Фига?

— Да.

— Да это из Бразилии мне прислали…

— А секретарю?

— Не знаю, у нее, наверное, своя фига. На 10-м этаже в правительстве Хабаровского края порядки будут жесткие. Ведь это этаж, где располагается руководитель, его первый заместитель и аппарат. А тут такая была вакханалия, когда я сюда пришел, она меня просто повергла в шок. Все ходят, делают что хотят, документы или не визируют или визируют, когда вздумается. Общаются с внешним миром, вместо того чтобы заниматься проблемами народа. Министры вот писали китайским товарищам просьбы организовать перелеты на какую-то там выставку, понимаете?

Сейчас всё это уже прекратилось. Но было несколько кейсов неприятных для меня. Про перелеты чиновников бизнес-классом вы, наверное, слышали. Чиновник решил угодить мне или друзьям, заместителю, я не знаю, кому. Взял и вывесил на сайте проект постановления (о разрешении таких перелетов) для общественного обсуждения. При том, что я за два дня до этого подписал постановление, сохраняющее только экономкласс. Можете себе представить? И такие диверсии я тут расследую, прекращаю, настраиваю аппарат на дружелюбный к людям лад.

— Тяжело вам здесь будет.

— Ничего страшного, справимся. И не такое проходили.

— Из ваших высказываний можно сделать вывод, что Фургал невиновен. Но когда люди выходят на митинг в его поддержку, вы как будто им не доверяете. Говорите, что тут замешаны представители Грузии и других государств.

— Тень на плетень. Ну как это? Я сразу сказал, что это праведный гнев людей, я их прекрасно понимаю. Я бы сам вышел, наверное, если бы здесь жил, проголосовал за губернатора, а его арестовали. Так, как это было сделано, это неприятно. Меня тоже это резануло, когда я еще в Москве был, это всё по телевизору наблюдал.

Но дальше-то на этот протест слетелись, как коршуны, из других регионов, в том числе из стран, те, кто, как правило, паразитирует на протесте. У нас, вы видите, уже поднимают красные флаги в солидарность с белорусскими протестами. При чем здесь они? Прямо какая-то вакханалия начинается.

Поэтому я очень толерантно отношусь к тем, кто выходит в поддержку Сергея Фургала. Но сам протестовать не пойду, потому что я занимаю высшую государственную должность в субъекте РФ. Не положено. Но свое положительное отношение я уже высказал, раз, наверное, 200 за последние три недели. И, к сожалению, некоторые меня не слышат.

— Вы заявляли, что готовы оставить этот пост, если Фургала оправдают, и он сможет вернуться в регион.

— Да. Но только я не говорил, что хочу оставить. Десятый раз повторяю: я не могу оставить пост до сентября 2021 года. Я не собираюсь никуда уходить. Я говорил о том, что…

— … дадите ему возможность баллотироваться.

— Да, участвовать в выборах. Если он будет оправдан и если он захочет на них вообще пойти — этого мы не знаем. Тогда будет честно мне с ним не конкурировать. Это же так было сказано.

— Но как вы оцениваете сегодня эффективность Фургала как губернатора?

— Мне сложно оценивать. Понимаете, многие вопросы в государственном управлении, которые я сейчас вижу, вызывают, скажем так, тревогу. Но я не могу понять, это сделал он или его предшественники.

— Почему не можете?

— Система государственного управления демонтирована. Но кем — я пока не понимаю. Всё, что положительного сделал Фургал для края, мы продолжаем. Это и выплаты субсидий местному населению на авиабилеты, и снижение зарплат чиновникам, и отказ от перелетов бизнес-классом…

— А как быть с рейтингом инвестиционной привлекательности?

— Рухнул.

— Но кто за это несет ответственность? Разве не губернатор?

— Экономический блок правительства. И поэтому до сих пор все министры у нас — исполняющие обязанности. Если в социальном блоке зампред уже назначен, то здесь пока я присматриваюсь и разбираюсь. Я не понимаю, как можно было за два года с 18-го места слететь в седьмой десяток? Это же важно. Это не Агентство стратегических инициатив оценивает, не губернаторы. Это решает бизнес, закрытым голосованием, тайно. То есть, значит, бизнесу стало за последние два-три года некомфортно. А претензии его простые: подключение к сетям, коррупция, проволочки с документами. Да и просто отношение такое, знаете, «свой–чужой». Я с крупнейшим объединением предпринимателей встретился, мне там так объяснили: вы не наши, а вы вот наши. Так нельзя.

— Думаете, вам удастся это поменять?

— Даже если это чиновники делали, а не Фургал, я послал сигнал. У нас бизнес не может быть своим или чужим. Он весь наш, хабаровский. Так давайте ему помогать, на честной конкурентной основе, но абсолютно всем. Лишний рубль в бюджет налогов, лишнее рабочее место, зарплаты и отчисления в фонды — кто ж против этого?

Здесь мое преимущество, варяга, и я не стесняюсь этого слова, в том, что я никого не знаю. Мне без разницы: у меня лежит лист бумаги, я вижу компанию, учредителей, честные люди, налоги платят. Создали 200 рабочих мест. Инвестиционный проект такой-то, столько-то денег. Всё, пусть работают. Мне нужны показатели, и я этого добьюсь. На уровне правительства Хабаровского края я всю государственную машину настрою на такой лад, чтобы людям помогали, в социальной сфере делали дружелюбную систему.

— С вашим появлением правительство уже выделило краю 1,3 млрд рублей. Но насколько я знаю, Фургалу таких денег не давали. Это значит, что он, как вы сказали, может быть, плевался в Москву?

— Нет. Сергею Ивановичу Москва дала 42 млрд. У нас в бюджете на этот год из федерального центра (много) разных субсидий, субвенций и трансфертов. Поэтому Москва всегда давала денег Хабаровскому краю, просто это как-то оставалось за кадром. Почему-то в медиа транслировалось, что Москва нам чего-то недодает. Но у нас всё нормально, 1,3 млрд краю дали на выравнивание выпадающих доходов. Мы и после этого уже много что получили: на дороги, на аварийное ветхое жилье… Это все запросные позиции, правильно исполненные. Откомандированный мной в экономклассе министр транспорта добился включения нас в программу, в развитие сельских территорий и дорог, глубинки. Надо знать, куда послать, кого послать и к кому послать. И как оформить документы. Если этого не делалось, ну извините.

— Просто создается впечатление, что у вас есть некие договоренности с Кремлем.

— Конечно, есть.

— Какие?

— Прямые. Я назначен указом президента РФ. Точка. Вот вам все договоренности. А уже после опубликования указа и нашей беседы с Владимиром Владимировичем, которая транслировалась по телевидению, сразу началась организационная работа. Это нормально.

— Если вернуться к личности Фургала, то впервые губернатору, такого уровня чиновнику предъявлено обвинение в заказном убийстве.

— Страшное.

— Да. Но, исходя из вашей позиции, можно сделать вывод: вы считаете, что он все-таки невиновен.

— Надеюсь…

— Есть ли у вас в связи с этим какие-то контраргументы? Может быть, знакомы либо с обстоятельствами, либо с материалами дела?

— Нет. Я, во-первых, не могу считать кого-то виновным или невиновным. Я могу надеяться на невиновность. Когда я с ним работал 10 лет, он не производил впечатления человека, способного «заказать» кого-то. Это правда. А по поводу дела… Ну как вы себе представляете, чтобы я позвонил в Следственный комитет и затребовал документы? Вы о чем вообще? Нет, конечно, я не знаю обстоятельства дела. И более того, я не собираюсь в них копаться. Я нашей системе доверяю — и правоохранительной, и судебной. Это моя позиция. Поэтому, когда суд состоится, мы всё узнаем.

— Просто есть, например, родственники погибших, с которыми вы могли бы встретиться и узнать их точку зрения, виновен он или нет…

— Слушайте, ну я же не адвокат, не следователь, не член Общественной наблюдательной комиссии. Я врио губернатора. Это не ко мне вопрос. Хотя я со всеми готов встретиться: и с родителями, и с родственниками. И вообще с народом я встречаюсь целыми днями, я сегодня провел десять, наверное, мероприятий. И везде люди, люди, люди… Не митинги, а рабочие вопросы. Только что был на Ассамблее народов Хабаровского края. Встречался — там больше 50 человек, наверное. Но все на социальной дистанции — у нас ограничения до 23 августа. Прошу всех соблюдать социальную дистанцию, и у нас она выдерживается.

— Вы говорите очень много хороших вещей, что будете бороться с коррумпированными и неграмотными чиновниками. Но вам не на кого здесь опереться. Будете кого-то привлекать со стороны? Может быть, из Москвы, откуда-то еще? Как планируете вести кадровую работу?

— Ну, во-первых, я, конечно, с собой сразу привез руководителя аппарата. Это первый заместитель председателя краевого правительства Александр Никитин. Во-вторых, аудитора и ревизора. Его имя не буду называть. Этот человек в структуре работает уже три недели. Пресс-секретаря Яну Черникову, с которой работал в Госдуме. Она, кстати, хабаровчанка, и для меня это было сюрпризом. Также привез человека, отвечающего за кадры, и юриста — то есть того, кто отвечает за подготовку документов. А министры-отраслевики в основном должны быть местные, конечно. Хотя для меня не принципиально, откуда они будут. Главное, чтобы профессионалы. Но в целом я планирую опираться на выходцев или жителей Хабаровского края.

Яркий пример — зампред правительства по социальным вопросам Евгений Никонов. Высочайшего класса профессионал. Его последнее место работы — в правительстве Москвы, департамент здравоохранения. Но он хабаровчанин, окончил местный вуз, сделал здесь карьеру, а потом пошел по восходящей в столицу. Пришло время отдавать долги родному краю. Пожалуйста, я его пригласил. Поэтому, может быть, и таким путем пойдем.

— При Фургале ЛДПР занимала в кадровой политике края доминирующее положение. Вы сохраните ее? Насколько я знаю, партия власти очень сильно обижалась за то, что ее здесь практически отстранили?

— У нас действительно от ЛДПР здесь избралось большинство депутатов в краевой думе, в городских думах Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре. Это два крупнейших города. То есть везде ЛДПР. Председатели из ЛДПР, мэр в Комсомольске из ЛДПР. А вот мэр в Хабаровске — Сергей Кравчук — от «Единой России». С Кравчуком мы встретились, я дал сигнал и ему, и всем его избирателям, что мы будем работать вместе. Ведь если мы будем воевать, какие-то локальные вопросы решаться не будут. Нам это надо? Нет. Нам населению надо помогать. Поэтому я не собираюсь как-то разделять людей по партийному признаку …

— То есть будете надпартийным губернатором?

— Мне бы так хотелось по крайней мере. Хотя логичнее было бы большинство во всех парламентах. Два сенатора от ЛДПР. Депутат-одномандатник в Госдуме от ЛДПР. Я сам от ЛДПР. Логичнее было бы всё это дело возглавить. Ну посмотрим..

— ЛДПР уже заявила, что готова вас выдвинуть в губернаторы Хабаровского края. А как вы сами настроены? Считаете себя здесь человеком временным или уже готовы остаться?

— Вы знаете, с трапа сошел, и у меня ощущение, что я в душе дальневосточник. И чем больше я погружаюсь, тем больше кажется, что я здесь вообще жил, работал, вырос. Есть какая-то химия внутренняя с людьми. Даже с теми, кто сейчас против. Я со многими пообщался — не на массовых мероприятиях, а так, по улицам прогуливаясь. Это абсолютно нормальные разговоры. Я понимаю, за что они условно не любят Москву. Накипело. Здесь десятилетиями у людей кипело, потому что к ним относятся неправильно. Ну не по-человечески. Не абстрактная Москва, а чиновники черствые.

— Как вы эту ситуацию объясните?

— Десятилетия несменяемости власти. Ну и просто никто не направлял. Я не знаю, Сергей Иванович Фургал пробовал, наверное, воспитывать, как-то направлять в нужное русло отношение к людям человеческое, но не успел. Я продолжу, обещаю. Чиновники должны быть дружелюбными к людям. Вся государственная система должна быть дружелюбной к людям. Это моя установка, и я буду просто дубиной здесь наводить порядок. В первую очередь в управленческом аппарате.