ДТП все еще продолжается. Роман Носиков о скорой утилизации Ефремова

Когда московская и российская адвокатура, наконец, спустя множество заседаний квалификационной комиссии, лишила себя такого яркого представителя адвокатского искусства, как Марк «Двушечка» Фейгин, я, грешный человек, подумал, что теперь адвокатура станет скучным и профессиональным делом по контролю за правосудием и производству услуг для людей, по разным причинам попавших во все еще далекий от совершенства механизм.

…Я сразу хотел бы кое-что прояснить уважаемым читателям. Обвиняемых надо защищать. Даже виновных. Даже отвратительных. Даже виновных в отвратительных преступлениях. Ведь адвокат защищает саму систему правосудия, чтобы она не превратилась в систему расправ…

Но, в общем, я зря волновался.

На небосклоне отечественной адвокатуры вместо закатившегося за горизонты адекватности и профессиональной этики светила, укатившего в результате на Украину, — взошла новая звезда.

Звездюлина.

Звездюлище.

В общем, в систему российского правосудия врезался огненный по темпераменту и космический по масштабам болид. Речь, разумеется, — о защитнике совершившего ДТП со смертельным исходом актера Михаила Ефремова, адвокате Эльмане Пашаеве.

От вида того, что он творит, у меня возникает впечатление, что ДТП все еще продолжается — просто с новыми участниками. Эльман Магеррам Оглы как бы присоединился к Ефремову, и они уже вдвоем продолжают катиться по нашим мозгам, нервам, представлениям о допустимом, по страданиям потерпевших, по здравому смыслу и судебной системе.
При этом они произносят странные, малоадекватные реплики и даже покрикивают на адвоката потерпевших Александра Добровинского. Тот недавно засмеялся в суде. В ответ Ефремов гневно указал ему на неуместность подобного поведения:
«Чего вы смеетесь, человек погиб!» — заявил возмущенный Ефремов.

Не знаю, как вы, а я под впечатлением. У Михаила — потрясающее чувство сцены. Если, как говорится, на стене висит ружье — оно должно выстрелить. А если на сцене сидит Ефремов — он просто обязан ляпнуть какую-то звонкую, резонирующую от пустоты в голове бестактность.

Так вот, этот замечательный адвокат за последнее время:

1. По его собственным словам, написал для Ефремова текст покаяния, который тот потом зачитал на видео.
2. Рекомендовал подзащитному отказаться от только что совершенного признания вины.
3. Намекал, что потерпевшего залечили врачи.
4. Намекал, что и автомобиль могли подменить.
5. Заявил, что автомобиль мог управляться извне, подчиняясь командам хакеров. Также могли быть использованы ослепляющие лазеры.

Наблюдая такое и будучи не в силах — в виду дисквалификации — взять реванш в адвокатском соревновании, Марк Захарович скрежещет зубами от зависти к новому фавориту:

«Объективных доказательств более чем достаточно, — заявил Фейгин. — Этот участок дороги напичкан камерами, и в деле, безусловно, есть материалы с видеофиксаторов. И потом, это противоречит самим показаниям Ефремова сразу после ДТП».

Хочется сказать Марку Захаровичу: молчи, Сальери! Яд свой сбереги иль выпей сам. Прими с достоинством забвенье. Вот наш Моцарт!

Глядя на это дарование, трудно вообразить себе, что нынче делать прокурору. О таком Марку Захаровичу можно было только мечтать.

Но эффект был бы неполным, если бы сам Ефремов не помогал защитнику как мог. Например, не заявил бы, что на его месте за рулем находился «мистер Хайд».

И конечно, любому супергерою нужна команда. Она нашлась в лице автоэксперта Юрия Фиалко, заявившего, что дилер Jeep «должен был предоставить документ, в котором такая техническая возможность (вмешательства хакеров) отрицается».

Ну а в качестве завершающего члена экипажа лихой правозащитной телеги, чтобы было кому сзади играть на баяне, был принят поэт Орлуша. Ему доверили три важных миссии.

Во-первых, заявить на суде про Ефремова:

«Я видел недели и месяцы, которые он не пил. Я видел его в дни, которые он пил. Если вы хотите спросить, пил ли Михаил, то Михаил никогда этого не скрывал, и я тоже не скрываю».

Кроме того, добавить о Ефремове же:

«Он никогда не садился пьяным за руль — всегда вызывал трезвого водителя или такси».

И наконец, отвезти на могилу погибшего в ДТП с участием Ефремова венок. Что Орлуша и сделал вместе с адвокатом.

«Когда мы приехали, похороны уже закончились. Это было маленькое сельское кладбище, люди уже ушли. Мы положили венок сбоку у решетки и постояли у его могилы», — прочувствованно рассказал адвокат.

Венок затейники украсили лентой «От друзей и семьи Михаила Ефремова».

Ну, да. Это ж надо было на похороны человека, погибшего от рук пьяного водителя, прислать Орлушу. Хорошо еще, что он хоть опоздал.

Там же, на кладбище, поэт написал стихотворение. Я вот не знаю — жалеть ли, что он его никому не прочитал, или все же закончить эту черную мессу?

Впрочем, есть еще идеи. Почему бы адвокату с поэтом не написать это стихотворение на самом Михаиле Ефремове, после чего устроить внеочередной сеанс «Гражданина Поэта» в стиле «ню»? А на лбу у него вырезать букву Z? Не знаю, зачем, но ведь есть же какие-то мотивы и у их поступков…

…У меня есть предположение.

Михаил Олегович Ефремов попал именно туда, куда должен был попасть по всем законам справедливости, — в лапы к себе подобным. То есть к бессовестным, беззастенчивым хайпожорам, использующим весь потенциал знаменитости Ефремова, его личности (или что там еще) и скандала для раздувания собственной известности.

Они будут кататься на Ефремове до полной его утилизации. А потом, совсем скоро, в приподнятом настроении разобьют его об судебную систему.

Не знаю, что можно тут пожелать и кому. Стесняюсь.

Роман Носиков