Куда пойдёт новый ямальский газ. ЛЕКУХ Дмитрий

Ближе к концу прошлой недели на русском полуострове Ямал случилось событие, которое, казалось бы, больше всего должно было порадовать европейских потребителей российских энергоносителей. На традиционной для североевропейских рынков ямальской ресурсной базе была открыта новая газовая залежь. Причём не где-нибудь, а на шельфе Карского моря, на довольно неплохо известном и официально отнесённом к разряду уникальных (в данном случае это не журналистский штамп, а вполне официальная разрядность) Ленинградском газоконденсатном месторождении Ямальского центра газодобычи.

Процитируем оператора месторождения — это необходимо просто для того, чтобы осознать масштаб, казалось бы, вполне себе будничного события. «На Ленинградском месторождении в Карском море получен приток дебетом около 600 тыс. кубометров в сутки. Он свидетельствует о значительных объёмах газа в залежи», — скромно информирует нас пресс-служба «Газпрома». И тут же не менее скромно дополняет: «Это уже четвёртое за два года крупное открытие компании на приямальском шельфе». Что тут можно сказать? Рутина, понимаешь.

Ямал — край богатый…

Чтобы просто было понятно: только указанное выше Ленинградское газоконденсатное месторождение, расположенное в Карском море, в пределах Ленинградского же лицензионного участка, даже до открытия новой залежи имело текущие извлекаемые запасы газа, которые — внимание! — оценивались в 1,9 трлн куб. м (без учёта газоконденсата). И тем самым и относили официально это месторождение к категории именно уникальных. Газ, кстати, в месторождении по составу так называемый сухой, метановый (от 91 до 99% содержания), газовый конденсат присутствует только в аптских отложениях.

Звучит и без свежих открытий… м-м-м… довольно солидно.

И вот теперь эти и без того весьма осязаемые объёмы будет необходимо ещё раз пересчитать в сторону увеличения. Причём ещё не очень понятно, на сколько именно пересчитывать. Нет, понятно, что «на много» (если даже просто судить по суточному притоку в 600 тыс. кубов). Но на сколько именно, ещё необходимо в ближайшем будущем уточнить.

Что здесь ещё, безусловно, важно, потому как (даже не сомневаемся) непременно будет обсуждаться понятно в какой тональности многочисленными критиками отрасли… Да, Ленинградское газоконденсатное месторождение действительно было открыто ещё в далёком 1992 году. Во многом инерционно, советской ещё, по сути, «Арктикморнефтегазразведкой». И его нынешнюю «доразведку» ещё можно (с некоторой натяжкой, конечно) отнести к разряду того самого «инерционного освоения советского наследия». Но давайте просто перечислим те крупные открытия «Газпрома» в регионе за последние пару лет, о которых шла речь чуть выше, — и многое сразу же встанет на полагающиеся места.

Итак, в 2019 году на шельфе полуострова Ямал в том же Карском море, но уже в другом месте и на других лицензионных участках «Газпром» открыл сначала месторождение имени В. А. Динкова, извлекаемые запасы которого по сумме категорий С1+С2 составляют 390,7 млрд кубов и также оцениваются как уникальные. А чуть позже были обнаружены расположенное в пределах Нярмейского лицензионного участка Нярмейское месторождение, а также месторождение «75 лет Победы», расположенное в пределах Скуратовской перспективной площади.

Два последних пока не относятся к категории уникальных — они просто крупные: 120,8 млрд кубов и 202,4 млрд кубов соответственно. Но уж эти-то три открытия к «освоению советского наследия» совершенно точно не отнесёшь.

Но самое главное в происходящем, к сожалению, даже не совсем это.

Если коротко, то вопрос звучит так: почему эти новости должны были стать радостными для европейских потребителей российского газа, но по факту пока не очень понятно, смогут ли считаться таковыми в нынешних реалиях?

Почему это важно? Тут вот что безусловно необходимо предельно чётко понимать: ямальская ресурсная база (и без текущих открытий, кстати, невероятно богатая) — наверное, последняя, крайняя точка, откуда чисто географически имеет смысл тянуть нитки газопроводов на запад. Уже, к примеру, с расположенного восточнее Таймыра, над освоением которого сейчас вдумчиво начинает работать «Роснефть», это просто экономически бессмысленно. Поэтому над Ямалом именно Европа и должна была бы изо всех сил, что называется, трястись: тренды-то поменялись, и сейчас не русский газ ведёт конкурентную борьбу за европейские рынки сбыта. Напротив. Это европейские и азиатские рынки ведут конкурентную борьбу за русский трубопроводный газ.

И пока есть ощущение, что азиатские покупатели в этом противостоянии вполне себе могут и победить. Даже несмотря на всю традиционную ориентацию российских сырьевиков именно на привычные европейские рынки.

Здесь всё просто. Мучительная эпопея с «Северным потоком — 2» не только подтвердила опасения насчёт не самой большой надёжности европейских политических властей как партнёров в любом важном для страны энергетическом проекте. Она поставила под сомнение дееспособность и ответственность континентальной Европы вообще: да, очевидно, что исключительно пока что на «дальней перспективе». На короткой-то дистанции на уровне принятия оперативных решений европейцы вроде как важный в первую очередь для них газопровод отстояли.

Но стратегические решения уважающими себя и друг друга партнёрами, вообще-то, принимаются совершенно не так.

Поэтому очевидно, что для новых долгосрочных совместных проектов слишком велики риски: нельзя о чём-то договариваться с тем, кто неважно по каким уважительным причинам не в состоянии эти договорённости выполнять. И если уж континентальная Европа с такой неуверенностью действует даже в жизненно важном для её собственного будущего проекте, имеет ли вообще смысл выстраивать какие-либо долгосрочные стратегические отношения с таким ненадёжным партнёром?

Да, ненадёжным, повторимся, не по собственной воле, а в силу тяжёлых жизненных обстоятельств и жёсткого американского давления. Но для стратегии, для выстраивания долгосрочных отношений такие сантименты не играют никакой роли: никого не интересуют твои высокие моральные качества и прочий страдательный, простите, падеж.

Важны лишь твоя дееспособность и возможность / желание отвечать за свои слова и следовать достигнутым договорённостям. А в последнем относительно как Европы вообще, так и Германии в частности сомнения теперь уже точно имеются.

И надо откровенно сказать, что и старательно раздуваемый германскими властями политический скандал с «оппозишенфюрером» Навальным, которым они пытаются в известной степени прикрыть нежелание прерывать строительство Nord Stream 2, и попытка «купить американцев» за счёт строительства на немецкие деньги дополнительных мощностей для приёма СПГ выглядят (по крайней мере, с точки зрения Российской Федерации), к сожалению, отнюдь не как «искусное политическое лавирование». А как откровенная слабость.

Не самое хорошее качество для стратегического партнёра, что уж там говорить. Заставляющее как минимум весьма крепко задуматься.

Нет, действующие-то и уже непосредственно сейчас реализуемые проекты, включая многострадальный Nord Stream 2, вне всякого сомнения, будут доведены до ума. Но вот дальнейшее развитие сотрудничества в западном направлении — очень большой и теперь уже вполне реальный вопрос. Ответа на который объективно пока что нет. Так что и столь буднично открытая новая газовая залежь на уникальном по запасам месторождении — тоже, скорее всего, не про европейского потребителя.

Увы.

И дело тут вовсе не в китайцах, которые в перспективе выглядят куда более стабильными и ответственными покупателями, нежели подверженная таким политическим воздействиям континентальная Европа. И не в увлечённости, с которой некоторые руководители «Газпрома» справедливо радеют о развитии своих собственных мощностей по производству СПГ, в том числе на Ямале.

И даже не в том, что российский президент уже чуть ли не в директивном порядке велел тому же «Газпрому» сосредоточиться на внутренних рынках.

С одной стороны, всё это действительно так — и СПГ там хорошо бы не одному «Новатэку» заниматься, при всём, что называется, уважении. И внутренние рынки становятся «Газпрому» куда более интересны, причём не только из-за знаменитого «президентского дружественного пинка», а просто потому, что внезапно в новых условиях они оказываются куда стабильнее внешних. А это при стратегическом планировании и обсчёте перспективности того или иного направления в современном мире едва ли не определяющий фактор.

Да, всё это действительно «имеет место быть».

Но, конечно, глубинные причины происходящего в том, что у российских поставщиков возникает слишком много вопросов к традиционным европейским партнёрам. И, как ни странно, к их политическому самоопределению по поводу собственного суверенитета: политика в современном мире, увы, тоже, оказывается, составная часть экономики. И мы уже не можем себе позволить и дальше развивать длительные партнёрские отношения с несуверенными и, как следствие, неответственными европейскими управленческими структурами.

Поэтому либо Европа станет в ближайшие годы хотя бы чуть более ответственной и суверенной-либо экспортный газ с новых залежей и месторождений русского Ямала рано или поздно всё-таки уверенно пойдёт на восток.