Как Британия морями нарулила

Война с Тринадцатью колониями (будущими США), а потом и с Францией легла тяжким бременем на британские службы снабжения. Войска в колониях требовалось кормить, одевать, обувать. Поэтому в 1780 году началось комплектование гигантского конвоя в Америку. 2 августа 1780 года он вышел из Портсмута.

Конвой состоял из 63 судов. Среди них имелись 18 кораблей снабжения (victual vessels), везущих провизию, снаряжение, а также 90-й пехотный полк в Вест-Индию. “Довеском” к кораблям снабжения прилагались 5 кораблей Ост-Индской компании, гружёных деньгами и припасами для флота в Ост-Индии.

Достигнув точки в 112 лигах юго-западнее островов Силли, Флот Канала, сопровождавший конвой, повернул назад, в Англию. 5 августа у мыса Финистерре отделились 64-пушечные “Буффало” и “Инфлексибл”. Теперь конвой сопровождали только 74-пушечный “Рамиллиес” и два 36-пушечных фрегата — “Тетис” и “Саутгемптон”.

В ночь с 7 на 8 августа 1780 года дозорные вымпелы испанского флота, состоявшего из 27 кораблей и 4 фрегатов, заметили английский конвой. Державший свой флаг на 112-пушечном “Сантисиме Тринидад” испанский адмирал Луис де Кордова-и-Кордова, чтобы захватить как можно больше английских судов, использовал необычный трюк. Вечером 8 августа “Сантисима”, пользуясь тем, что “Раммилиес” отдалился, занял позицию впереди конвоя и зажёг кормовые огни. Гражданский начальник конвоя подумал, что видит огни английского 74-пушечника, и приказал править за ними. Утром весь конвой оказался прямо в центре испанского флота.

Далее началось невообразимое: холостой выстрел испанцев — белый флаг англичан, холостой выстрел — капитуляция, холостой выстрел — сдача, и пошло-поехало!.. К 10 утра испанцы и подошедшие французы (9 линкоров и 1 фрегат под командованием Боссе) захватили 55 кораблей (52 испанцы и 3 французы), среди которых оказались и ост-индийцы — “Гэттон, “Годфри”, “Хиллсборо”, “Монтстюарт” и “Роял Джордж”. Было взято в плен 1 350 матросов и 1 357 солдат, кроме того — 286 гражданских лиц.

Помимо судов трофеями стали 80 тысяч мушкетов (знаменитые “Браун Бесс”), 3 000 бочек пороха, обмундирование, снаряжение, палатки для 12 полков в Вест-Индии и 1.5 миллиона фунтов в серебре и золоте (из них 1 миллион — в слитках), предназначенных для закупок в Ост-Индии. Кроме того, запчасти и материалы (в частности — мачты и реи) для флотов Грейвза и Роднея в Америке.

Спастись удалось только охранению (3 корабля) и 5 торговым судам — они по случайности ночью не увидели огней с “Сантисима Тринидад”, а потому пошли за “Рамиллиесом”.

Захват противником столь крупного конвоя вкупе с потерей нескольких торговых кораблей в Вест-Индии из-за штормов вызвал массовые разорения британских страховых компаний — ставки на страхование морских грузов и кораблей взлетели до небес. Лондонская фондовая биржа после известия о печальной судьбе конвоя закрылась на две недели.

Разумеется, эта нечаянная победа воодушевила всю Испанию. Идальго в Мадриде с удовлетворением предсказывали возвращение испанского королевства в блаженные времена Изабеллы Кастильской и Карла V. Требование Англии вернуть её суда Испания надменно проигнорировала. В ответ Лондон резко свернул все переговоры о мире с Испанией, и боевые действия были продолжены.

Очередной предварительный итог — если сравнить ситуацию на 1777 год с ситуацией 1779 — начала 1780 года, то оная для Англии несомненно ухудшилась. Самым паршивым было то, что у Royal Navy, этой палочки-выручалочки Англии, появилось множество мест, где его присутствие было крайне необходимо, где требовалось защищать конвои и коммуникации. В результате ни в домашних водах, ни в Вест-Индии, ни у побережья Испании английский флот не мог получить решающего преимущества и приступить к своей излюбленной тактике — блокаде вражеских баз и уничтожению морской торговли противника.

Было и ещё одно направление, где англичанам требовались силы и средства, причём значительные — это Индия. Ещё в 1772 году британцы решили влезть в свару за престолонаследие у маратхов после смерти верховного пешвы Мадхав-Рао I. Совет Бомбейского отделения ОИК встал на сторону одного из претендентов — Рагхунатха-Рао и послал ему военную помощь. Однако главное руководство ОИК в лице генерал-губернатора Гастингса сидело в Калькутте и, учитывая сложные отношения с соседями британской Бенгалии, совсем не хотело получить ещё и с востока набеги маратхов. Поэтому Бомбей резко одёрнули, и британцы начали мирные переговоры, которые тянулись до 1778 года. В тоже время британцы хотели отнять у маратхов остров Сальсет, контролирующий гавань Бомбея, на что те не согласились.

Тогда маратхов решили убедить. В начале 1779 года из Бомбея в Пуну (город в 150 км от Бомбея) был послан большой отряд, состоящий из 600 европейцев и 3 300 сипаев. По дороге к ним присоединились войска союзного британцам Рагхунатха — около 12 тысяч конных воинов. Навстречу этому соединению из Калькутты выслали другой британский отряд, чтобы атаковать маратхов с двух сторон. Казалось, план был беспроигрышный…

Армию маратхов в 10 тысяч человек (сколько успели собрать) возглавляли Тукоджи Рао Холькар и “генерал” Махаджи Шинде. Индийцы отступали к Пуне, прибегнув к тактике выжженной земли, а легкие силы маратхов нападали на обозы и мелкие отряды британцев. По предложению Шинде англичан заманили в ловушку — маратхи оставляли неразорённой только тонкую полоску земли, по которой и двигалась оккупационная армия, пока не уперлась в окружённую горами излучину Талагеона у города Вадагаон. 12 января 1779 года англичане внезапно оказались без средств снабжения и отрезанными от Бомбея. Конница Рагхунатха, конечно же, разбежалась вместе с их предводителем, так что, по сути, это был… разгром?

С северо-востока вёл наступление британский отряд из Калькутты — 6 000 сипаев и 500 кавалеристов-пуштунов под командованием полковников Лесли и Годдарта. В лощине Кхандале, недалеко от Пуны, британцы были атакованы пятитысячным отрядом “генерала” Бхимрао Пансе во фланг. Несмотря на это, калькуттский отряд смог перестроиться и развернулся для контратаки. Но начаться она так и не успела. С предгорий англичане были обстреляны маратхской артиллерией и ракетами (которые маратхи в небольшом количестве закупили у Майсура). Потеряв за пять минут до 1 500 человек (!), британский отряд обратился в бегство. Маратхи пустились в погоню. Эта “игра в догонялки” закончилась печально — до Калькутты добрались лишь 2 000 оборванных солдат.

Генерал-губернатор Гастингс, понимая, что произошла катастрофа, срочно послал в Пуну переговорщиков. По прибытии тех заставили ползти на коленях от дверей до трона верховного пешвы и на коленях же молить о мире.

Чуть ранее до Индии дошли вести о том, что Франция вступила в войну с Англией. В том числе — и на территории Индостана.

В общем, новый рост расходов у Британии был предопределён, и дальше дело становилось только хуже. Американцы же, в свою очередь, активизировали морские операции — в мае 1778 года у мыса Нордкап в Баренцевом море появился американский 20-пушечный капер “Дженерал Миффин” под командованием Дэниэла МакНейла. Там он захватил 8 британских судов, после чего проследовал в Ла-Манш, где взял ещё пять призов. Так впервые американские каперы появились у русских берегов.

Пользуясь случаем, английский посол Харрис решил заручиться поддержкой Екатерины II. Он предложил осудить действия мятежников у побережья России. На аудиенции у императрицы Харрис в ярких красках расписал угрозу торговле двух стран от каперов, и попросил Екатерину поспособствовать англичанам в этом вопросе. Екатерина, как тогда говорили, “благосклонно снизошла”. Поэтому в марте 1779 года к побережью Норвегии была послана небольшая русская эскадра для защиты от американских каперов. При этом, по предложению графа Панина, командиру было приказано следующее:

Дабы он во время крейсирования своего встречающихся английских, французских и американских арматоров (то бишь каперов) отнюдь не озлоблял, но советовал им удалиться в другие воды… потому что вся навигация того края идёт единственно к пристаням и берегам Российской империи. Одинаковое противу англичан и французов введение с американскими каперами почитаю и надобным для того, чтоб инако собственные наши торговые суда по всем другим морям не подвергнуть их мщению и захвату, как нации, которая сама их неприятельским нападением задрала. Известно, что американцы имеют в европейских водах немалое количество вооружённых судов, кои все и стали бы караулить наш торговый флот.

Англичан, разумеется, возмутило, что между их каперами и каперами других стран поставили знак равенства. Ведь что не позволено быку, должно быть позволено Юпитеру, а тут Юпитера поставили в один ряд с быком!

11 марта 1779 года российское правительство опубликовало ноту к правительствам Англии и Франции, в которой сообщалось о намерении послать “эскадру своих линейных кораблей и фрегатов, которым будет приказано должным образом защищать торговлю и судоходство, удаляя от этой береговой полосы любое каперское судно, которое появится, без исключения, невзирая на его национальную принадлежность”.

Это была первая ласточка того, что позже оформилось в первый Вооружённый Нейтралитет. Но об этом документе мы поговорим чуть позже. Пока же отметим, что 1780-й год оказался для англичан очень неприятным.