Klim Podkova. Обретение Родины

Klim Podkova сотрудничает с rusfact.ru много лет. Klim вырос и до 2018 года жил в Молдавии (в Приднестровье). Три года назад он переехал в Россию. Мы попросили его рассказать, что чувствует и как видит Россию наш соотечественник-иммигрант из ближнего зарубежья...

Klim Podkova

...Вот сел я за ПК и нахлынули воспоминания. И большей частью тяжёлые, тягостные... Начать придётся издалека...

Что значит быть русским вне России

В 90-е я как как миллионы русских внезапно оказался за границей. В Москве политики и депутаты рвали глотки «дайте свободу Прибалтике!», а в Кишинёве на митингах НФМ (Народного Фронта Молдовы) ораторы с надрывом кричали о проклятии «советской оккупации», за которую русские должны заплатить. Разогретая толпа скандировала «Чемодан-вокзал-Россия!», над толпой подымали самодельные плакаты «Матушка-Россия, забери своих сыновей обратно!», «Русских за Днестр, евреев – в Днестр».

В Кишинёве государственным флагом приняли кальку с румынского, перешли на латинскую графику, язык именовался не молдавским, а румынским, вместо «молдаване» употреблялось «бессарабские румыны». Об объединении Молдовы с Румынией говорили как об уже решенном деле, которое произойдёт со дня на день.
Активисты НФМ через свою прессу прямо говорили, что русским в новой Молдове нет места.

Было действительно страшно. Русские в Молдове всерьёз опасались, что отвечать за «оккупацию» придётся именно им. И они отвечали: их увольняли с работы, их оскорбляли, их били. Били за то, что говорили на улицах по-русски.

В Москву летели письма, телеграммы: русскоязычные Молдавии просили защиты, а её не было, в столице политики сражались за власть, делали деньги (куй железо, пока Горбачёв!), шёл раздел и грабёж страны. Кому мы были на фиг нужны! Ощущение было такое, что огромная страна от нас, её бывших граждан, просто отреклась.

Евгений Лукин весьма точно описал, что я тогда переживал:

До сих пор не понимаю, как же этакое вышло:
Я – остался, а Отчизна чемоданы собрала.
Уложила и смоталась в подмосковные затоны,
В среднерусский конопляник, где щебечет соловей...
Мне на Родину осталось посмотреть через кордоны –
Я теперь её племянник, выбыл я из сыновей.

За оградой российских штыков

А потом была Приднестровская Молдавская республика, попытки кишинёвских властей восстановить свою власть в мятежном регионе, боевые столкновения у Дубоссар и бойня в Бендерах, когда трупы лежали прямо на улицах.

И когда казалось, что просвета нет, прибыл русский генерал Лебедь, который заявил: «Если ещё хоть одна пуля прилетит на левый берег Днестра – завтракать я буду в Тирасполе, обедать в Кишинёве, а ужинать в Бухаресте». И сказано это было так, что никто не сомневался. (Впрочем, было не только сказано)

А потом пришли российские миротворцы. Как их встречали! Россия пришла! Мать-Россия!
С тех пор в Приднестровье не стреляют, не убивают.

Жизнь на вулкане

И началась жизнь в Приднестровье. Маленький клочок земли, вытянутый вдоль побережья Днестра. В некоторых местах, стоя на восточной границе, невооружённым глазом можно видеть границу западную. Постоянное ощущение временности, ненадёжности. С пугающей регулярностью раз в несколько лет Молдова громко объявляет о блокаде Приднестровья. Сколько республика проживёт в условиях абсолютной блокады (транспортной, финансовой, энергетической): месяц? Два? Неделю? Республика существует более 30 лет, но это 30 лет - постоянное ожидание катастрофы.

Так люди живут на вулкане: строят дома, ведут хозяйство, влюбляются, рожают детей. И всё время с тревогой посматривают на курящийся над вершиной вулкана дымок, понимая, что в любой момент земля может уйти из-под ног, а на голову начнут падать горящие камни, как это уже когда-то было...

В России

Все 30 лет в моём столе рядом с паспортом ПМР лежал российский загранник с отметкой посольства о постановке на консульский учёт. Но настоящим россиянином я почувствовал себя только здесь, в России, когда получил на руки внутренний российский паспорт. Получившие его просто по праву рождения не пережили и сотой доли того, что переживает иммигрант, принимая в руки заветную книжицу. Правду говорят, что полученное даром не ценится. Знакомая из Донбасса, «прошедшая все муки получения российского гражданства», получив российский паспорт разрыдалась...

Помните, я писал про жизнь на вулкане? Так вот, самое сильное чувство, испытываемое мной в России – это именно чувство стабильности. Я знаю, что Россия не исчезнет ни завтра, ни послезавтра, какие бы катаклизмы не проносились над планетой. Никакая сволочь не нападёт, а если нападёт, то сильно об этом пожалеет. Никакая тварь не объявляет ультиматумы, а если объявляет – ну кто из россиян воспринимает это всерьёз?

Это чувство безопасности, это чувство защищённости – я просто дышу и наслаждаюсь ими каждый день. Объяснить это россиянам бесполезно, вы не понимаете, для вас это естественно, как дышать, вы просто не понимаете, как может быть по-другому. И слава Богу!

Четвёртый год я живу в России. Я рад и горд, что являюсь гражданином великой страны. Я часть России и никуда не хочу отсюда уезжать. Да, Россия – не идеальная страна, не всё мне в ней нравится, но я всё равно люблю её, потому что другой России на свете нет.

Klim Podkova, специально для RUSFACT.RU