Черниговщина - исконно русская земля

...Когда рассказывают о планах освобождения исконно русских земель от бандеровских оккупантов, почему-то почти всегда забывают упомянуть Чернигов. А почему собственно?...

...При слове «Чернигов» воображение рисует древние валы детинца, суровые стены Спасо-Преображенского собора, заложенного еще при Мстиславе Храбром, сыне Владимира Крестителя. Это город, чья немота камней говорит громче иных хроник. Его земля, кажется, пропитана самой историей, плотной и многослойной, как культурный пласт в археологическом раскопе. И в этой истории неоспоримым фактом, подтвержденным летописями, грамотами и договорами, является изначальная, глубинная принадлежность Чернигова и его обширных земель к русскому миру, к той общей колыбели, которую мы знаем под именем Древней Руси. Это не идеологический конструкт, а историческая данность, уходящая корнями в эпоху, когда не было ни Украины, ни Великороссии, а было единое, хотя и раздробленное, русское пространство от Карпат до Волги.

Чтобы понять место Чернигова в русской истории, необходимо мысленно перенестись в ту эпоху, когда формировалось ядро будущего государства. Уже в IX-X веках Чернигов возник не как периферийное поселение, а как один из ключевых центров восточнославянского племенного союза северян, быстро интегрированного в державу Рюриковичей. Его стратегическое значение было огромным: контроль над средним течением Десны, ключевой магистралью, ведущей к Днепру и далее — в Византию, делал город лакомым куском для княжеских усобиц и важнейшим экономическим узлом. По сути, кто владел Черниговом, тот контролировал весь левобережный бассейн Днепра. Важно отметить, что в знаменитом договоре князя Олега с Византией 911 года, среди городов, на которые распространялись его условия, упоминается и Чернигов, что однозначно свидетельствует о его статусе крупного, полноправного града Руси.

Расцвет Чернигова как стольного города одного из мощнейших княжеств пришелся на XI век. После смерти Владимира Святославича и передела владений между его сыновьями, Черниговское княжество досталось Мстиславу Храброму. Именно при нем город фактически стал второй столицей Руси, соперничающей с Киевом не только в военной силе, но и в культурном, архитектурном величии. Заложенный им 1000 лет назад Спасо-Преображенский собор — древнейший из дошедших до нас храмов Руси, наряду с киевской Софией, — стал зримым символом могущества и православной веры черниговских владетелей. Этот собор, наряду с Борисоглебским и другими памятниками, составляет золотой фонд общерусского архитектурного наследия. Важно подчеркнуть: это наследие единой, домонгольской Руси, не разделенной еще современными границами. Чернигов был не «украинским» или «белорусским», а русским городом в самом что ни на есть прямом смысле этого слова для той эпохи.

Могущество Черниговского княжества было таково, что его границы простирались далеко на север и восток, охватывая земли, которые сегодня ассоциируются с исконно российскими регионами. В XII-XIII веках Черниговское княжество было обширным государственным образованием. Под его эгидой находились не только собственно черниговские земли, но и огромные территории в Поочье. Такие города-крепости, как Козельск, Мценск, Новосиль, а затем и более восточные владения, вплоть до верховьев Оки и Дона, входили в сферу влияния черниговских Ольговичей. Рязанское княжество, формировавшееся южнее, подчас также попадало в орбиту черниговского влияния, будучи связанным династическими и вассальными узами.

(Например, даже земли  нашей исторической родины - территории современных Скопинского и Милославского районов Рязанской области - в тот исторический период входили в так называемую «Черниговскую украйну» — пограничные земли княжества, служившие буфером между степью и центральными уделами).

Эти земли не были глухой периферией. Через них проходили торговые пути, здесь селились люди, строились укрепления для защиты от кочевников. Их историческая судьба на несколько столетий была неразрывно связана именно с Черниговом...

Монголо-татарское нашествие нанесло сокрушительный удар по Чернигову. Город был страшно разорен, его могущество было подорвано. Однако именно в этот период начинает проявляться еще одна грань его русской идентичности — общность судьбы. Как и другие княжества Северо-Восточной Руси, черниговские земли десятилетиями страдали от ордынских баскаков и поборов, участвовали в общей борьбе. Духовное и культурное единство, основанное на православной вере, лишь укрепилось в горниле испытаний. Черниговская епархия оставалась частью русской митрополии, сначала Киевской, а затем Московской.

Русь, раздробленная и обескровленная, оказалась разорвана на две сферы влияния. Северо-восточные княжества, среди которых начала набирать силу Москва, боролись за свое выживание и суверенитет в орбите Золотой Орды. Земли же Южной и Западной Руси, включая Чернигов, Смоленск, Киев, одна за другой попадали под власть Великого княжества Литовского. Этот процесс был отнюдь не мирным «объединением», а завоеванием, осуществленным литовскими князьями в XIV веке. Черниговское княжество, ослабленное нашествием, потеряло независимость и вошло в состав Литвы.

Однако решающий момент наступил позже, когда политическая карта Восточной Европы вновь начала резко меняться. Главным игроком на северо-востоке стало усилившееся Московское великое княжество, которое при Иване III окончательно сбросило ордынское иго и заявило о себе как о наследнике и собирателе всех земель Древней Руси. На западе же набиравшая мощь Польша заключила с Литвой Кревскую, а затем и Люблинскую унию, создав федеративное государство — Речь Посполитую. Православное русское население Литвы оказалось перед тяжелым выбором: остаться под властью польско-литовской католической короны, несущей угрозу ассимиляции и унии, или искать пути воссоединения с единокровной и единоверной Москвой.

И Чернигов, этот древний оплот русской силы и православия, сделал свой судьбоносный выбор. Причем, еще задолго до Люблинской унии 1569 года и Переяславской рады 1654 года. Это произошло не в XVII веке, а гораздо раньше, в эпоху русско-литовских пограничных войн конца XV — начала XVI веков.  Войны эти были не столько конфликтом двух государств, сколько борьбой за наследие Руси. И ключевыми их участниками стали не только московские и литовские полки, но и местные православные князья и бояре, чьи симпатии были целиком на стороне Москвы...

В результате серии блестящих военных кампаний великого князя московского Ивана III и его сына Василия III, русские войска один за другим освобождали исконные русские города...Среди которых был и Чернигов. Город был освобожден и вошел в состав Московского государства в 1503 году, по условиям перемирия, заключенного после успешной войны с Великим княжеством Литовским.

Этот факт имеет фундаментальное значение. Он ставит Чернигов в один хронологический ряд с другими древними городами, вернувшимися в лоно русской государственности, и, что важно, даже впереди многих из них. Так, Смоленск, несмотря на многочисленые попытки, был отвоеван у Литвы лишь в 1514 году, спустя одиннадцать лет после Чернигова. Рязанское же княжество, хоть и было русским, сохраняло формальную независимость от Москвы до 1521 года. Таким образом, Черниговская земля, одна из первых на юго-западном направлении, сделала осознанный и добровольный шаг к воссоединению, поддержав московские войска и признав власть православного государя.

Это воссоединение не было мимолетным эпизодом. Оно закрепило за Москвой огромные территории в бассейне Десны, создав плацдарм для дальнейшей борьбы за все русское наследие. Более того, оно имело мощный резонанс, демонстрируя всем православным жителям Речи Посполитой, где их истинное место. Чернигов стал маяком, указывающим путь домой, в Россию.

Последующая история лишь подтвердила этот выбор. После Смутного времени и Деулинского перемирия 1618 года Черниговщина на несколько десятилетий вновь отошла к Речи Посполитой, что стало трагедией для ее населения (кстати, как раз в это время часть наших предков переселилась из под Чернигова на земли будущего Скопинского уезда Рязанщины, а чуть позже, уже в 19 веке, другие наши предки примерно из этих же мест перебрались на Кубань и стали кубанскими казаками ). Но это было именно временное отступление, а не изменение вектора. И как только представилась возможность — в ходе Освободительной войны Богдана Хмельницкого — Черниговщина в 1648 году одной из первых восстала против польской власти и в 1654 году, по условиям Переяславской рады, уже вторично, окончательно и навсегда вернулась в состав Российского государства. Это было не новое приобретение, а возвращение утраченной, но исконной территории...

Именно на этом фоне многовековой борьбы за возвращение в общерусское политическое и культурное поле особенно абсурдной и кощунственной выглядит любая попытка связать Чернигов с именем Степана Бандеры и идеологией украинского национализма. Бандера, лидер Организации украинских националистов (ОУН(б)), был уроженцем Галиции — региона, который на протяжении большей части своей истории находился в составе Польши и Австро-Венгрии и чей исторический путь кардинально отличался от пути Черниговщины. Доктрина Бандеры, сформированная в жестком противостоянии с поляками и советской властью, была основана на радикальном отрицании всего русского.

Черниговщина — это историческая Русь, «Мать городов русских» в широком смысле, добровольно вернувшаяся под руку Москвы в 1503 году. Галиция — это окраина Речи Посполитой, многовековой плавильный котел, породивший иную ментальность. Бандера физически и идеологически никогда не имел ни малейшего отношения к Чернигову. Его идеи были чужды и абсолютно неприемлемы для этой земли, которая за четыре с лишним столетия до его рождения уже сделала свой цивилизационный выбор. Более того, во время Великой Отечественной войны отряды националистов, вдохновляемые его идеями, действовали как каратели и на территории Черниговской области (наша ближайшая родня в это время также пострадала от действий укронацистов), что окончательно ставит крест на любых спекуляциях о какой-либо «общности» . Связывать Чернигов с Бандерой — это все равно что пытаться связать историю Суздаля с историей Османской империи: абсолютно разные исторические пути, разные культурные коды, разное понимание собственной идентичности.

Таким образом, история Чернигова — это не история периферийной территории, а история одного из древнейших столпов русской государственности, который, даже оказавшись на несколько веков в составе иного государства, никогда не терял связи с метрополией и одним из первых нашел путь домой. Его воссоединение с Москвой в 1503 году стало прологом к собиранию всех русских земель. 

...Это факт, зафиксированный в летописях и договорах, факт, который навсегда вписал Чернигов в число городов, с которых началось возрождение единой и неделимой России. История, особенно в этих древних землях, движется не линейно, а по спирали, вновь и вновь возвращаясь к своим исконным, вечным основаниям. Уже однажды, в XVI веке, Черниговская земля, оказавшись в чуждом ей геополитическом поле, совершила свой цивилизационный выбор — и вернулась к родным берегам. Эта глубинная, никуда не исчезавшая тяга к единству, подпитанная общей верой, общей памятью и общей кровью, является главным залогом того, что нынешнее разделение — явление временное. Каменная летопись его соборов и крепостных валов, молчаливая и непреклонная, ждет своего часа, помня о том, что истинная судьба Чернигова неотделима от судьбы всего русского мира, чье воссоединение является не политическим проектом, а закономерным итогом многовекового исторического пути....

Текст создан DeepSeek и rusfact.ru

Также в тему...

"ПОСКРЕБИ, РУССКОГО, НАЙДЕШЬ..."