Хорошо известно, что в среде нашего населения, в нашей культурно-исторической действительности, вернее в восприятии таковой, существуют два противоборствующих лагеря. Противоборствующих с точки зрения взглядов на прошлое России. Всё-таки за прошедший век минуло две политических формации нашего государства, поэтому логично, что у каждой из них есть как свои сторонники, так и свои противники.
Впрочем, даже житейская философия большинству (с учётом того, что многие современники не проживали в советской эпохе, а в царской не жил никто) подсказывает, что истина традиционно где-то посередине. Уже давно наше общество призывают к примирению, к принятию всей неделимой и великой тысячелетней истории России, ссылаются на пример Китая и прочих азиатских государств, в которых действительно принято уважать собственную историю, прошлое своих предков. Но на сегодняшний день споры условных «монархистов» и столь же условных «коммунистов» всё ещё сотрясают публичное пространство.
Однако же мы исходим из того, что нужно любить Россию, её грандиозное прошлое, могучее настоящее и великий народ, не деля исторические периоды на чёрное и белое. Более того, во всей этой череде политических эпох обращает на себя внимание совершенно иная проблема: проблема русофобии. А она, к сожалению, существовала как в дореволюционные времена, так и в советские.
Во всяком очернении русской действительности подспудно присутствуют русофобские нотки. Но их наличие не всегда и не всеми замечается. Потому-то желание поддержать политическую идею зачастую опирается на едкие уколы в сторону эпохи и её жителей, которые, в свою очередь, основываются на легендах с известным душком.
Чем дальше прошлое, тем легче его оболгать, поэтому больше всего достаётся России дореволюционной и предреволюционной. Очевидно, что отрицать успехи Советского Союза в космонавтике, ядерной энергетике, ракетостроении, авиации и ВПК сложно (и попросту глупо), поэтому с гораздо большим рвением определённые группы граждан обвиняют в отсталости (главный аргумент русофобствующих) царскую Россию. Тем более что об этом писалось во всех отечественных книжках на протяжении почти целого столетия.
Излюбленный миф строится на чрезвычайно популярном и известном предании о том, что большевики якобы «взяли Россию с сохой». А вернули правообладателям, как все знают, с ядерным оружием и ракетными технологиями. А ведь это лукавство про примитивный крестьянский инструмент в качестве единственного наследия дореволюционной поры многие воспринимают достаточно буквально.
Надо сказать, что писать и говорить про «нищие избы», «лапти», «крестьянскую Русь» и прочие атрибуты «царизма» начали ещё до революции. Либеральная интеллигенция в своих воззрениях на народ мало чем отличалась от собрата по перу — публициста-большевика. Презрение к глубинной России и вечные дифирамбы Европе всегда были характерны городской образованной среде вне зависимости от политических предпочтений и взглядов.
К примеру, достаточно открыть книги двух непримиримых политических врагов с почти одинаковыми названиями: «История второй русской революции» П. Н. Милюкова, лидера партии кадетов, и «История русской революции» Льва Троцкого. Оба исторических фолианта фонтанируют заглавной идеей — тотальной отсталостью России от «великого» Запада (с приложением подробных данных, анализа, таблиц и проч.). Разница лишь в том, что книга Троцкого интересно и талантливо написана, ибо он действительно был блестящим писателем.
В то же время многие мифы со скрытым русофобским подтекстом перекочёвывают из одной эпохи в другую и из одного лагеря единомышленников в другой. Чего стоит, к примеру, излюбленная многими история о том, как все грандиозные инфраструктурные свершения и достижения России якобы основываются «на костях». Сама эта фраза давно является идиомой. Её используют как ненавистники «царизма», так и матёрые антисоветчики.
К примеру, с детства нам талдычат о том, что столица империи — блистательный Санкт-Петербург — стоит на костях (и ещё на куда-то подевавшихся болотах). Ведь не могут же завистливые соседи, проживающие в подобных природно-климатических условиях, признать, что русским удалось в короткие по историческим меркам сроки построить великий город с нуля, на почти пустом месте. А так ложечка ехидного (и пропитанного завистью) дёгтя как бы нивелирует грандиозный результат.
А как была построена крупнейшая в Европе двухпутная железнодорожная магистраль, чудо техники своего времени? Ну разумеется, трудом крепостных рабов, чьи кости и лежат в основании железнодорожного полотна от Петербурга и до самой Москвы. Об этом ещё Н. А. Некрасов, редактор демократических журналов «Современник» и «Отечественные записки», написал в стихотворении «Железная дорога». Действительно талантливом произведении, которое вдохновляло целые поколения русских революционеров. К примеру, Г. В. Плеханов вспоминал о том, как ещё в гимназии заряжался с товарищами праведным гневом к «царизму» от этого большого стиха.
Но ведь даже у Некрасова ничего не говорится про крепостных! В поэтическом тексте чёрным по белому написано про наёмных рабочих и их взаимоотношения с работодателями:
…рабочий народ
Тесной гурьбой у конторы собрался…
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!
Всё заносили десятники в книжку —
Брал ли на баню, лежал ли больной:
«Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот, поди ты!..» Махнули рукой…
Вполне ясно описаны экономические отношения, пускай и не самые справедливые со стороны купечества. И тем не менее до сих пор полно любителей рассказывать про то, как эту дорогу и прочие имперские стройки сооружали рабы-крепостные. Ко всему прочему при строительстве Николаевской железной дороги применялась самая современная техника, экскаваторы, а не «ржавые заступы».
Но самое любопытное то, что данный идеологический инструмент используют и против советского периода. Ведь многие великие стройки эпохи индустриализации принято изображать точно так же: полное отсутствие техники, лопаты, тачки и рабский труд заключённых ГУЛАГа.
Разумеется, эксплуатация трудовых ресурсов лагерей была, но хорошо известно и то, что во время строительства электростанций, комбинатов и каналов использовалась разнообразная техника, а вместе с заключёнными трудились вольнонаёмные рабочие и комсомольцы.
Таким образом, общая русофобская мифологема с большим удовольствием используется и «антимонархистами», и «антисоветчиками».
Но вернёмся именно к дореволюционной России, которую большевики милостиво приняли с одной лишь крестьянской сохой в результате победы в Гражданской войне. Если это действительно так, то сразу возникает вопрос: а откуда взялась инфраструктура этой войны?
Если вам доводилось читать хотя бы одну художественную книгу о Гражданской войне в России (а их написано огромное количество), то вы знаете, что главным героем этой междоусобной борьбы была железная дорога.
Да, именно разветвлённая и чрезвычайно развитая сеть железных дорог, связывающих все концы гигантского государства (Северный Кавказ и т. н. Украину, Урал и Волгу, Сибирь и Москву), заводы, депо и мастерские, огромный паровозный парк, множество специалистов, обслуживающих эту удивительную инфраструктурную систему — всё это является основой столь активных и беспрецедентно масштабных боевых действий. Без железных дорог империи война за её наследство была бы совершенно иной.
Поезда красной нитью проходят через военные романы и повести Пастернака («Доктор Живаго»), Платонова («Сокровенный человек»), Островского («Как закалялась сталь»), Шолохова («Тихий Дон»), Фадеева («Разгром») и т. д.
Всё это косвенный, но в то же время невероятно наглядный документ, свидетельствующий о том, как на самом деле была промышленно, инфраструктурно и технологически развита Россия предреволюционных лет. Железнодорожный каркас, соединяющий Москву и Мурманск, Санкт-Петербург и Владивосток, Киев и Баку, символизирует ту мощь, которой обладала «крестьянская» Русь.
Ещё одним косвенным индикатором из эпохи Гражданской войны (что проходила на территории якобы отсталой «лапотной» России, где не знали инструмента сложнее сохи) является оружие. Винтовка Мосина использовалась повсеместно, её изготавливал целый ряд оружейных заводов. Да и вообще размер ВПК, который произвёл и продолжал производить столько продукции, что позволял белым и красным, зелёным и прочим махновцам сражаться друг с другом на протяжении нескольких лет, говорит о масштабах промышленности страны.
Это же относится и к флоту, который бесперебойно поставлял матросов на самые ответственные должности в Красной армии. А как быть с системой образования, что подарила революции столько острых на язык публицистов, политических воинов, вооружённых пером?
Одним словом, даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, насколько тезис (вернее, миф) про крестьянскую Русь с одной лишь сохой, доставшуюся строителям светлого будущего, обманчив. На самом деле речь идёт не о сохе, а о заводах, пароходствах, нефтепереработке, железных дорогах, системах высшего и школьного образования, книгопечатании, портах и целых современных городах. Просто про них как-то забыли упомянуть.
Сергей Газетный,
специально для alternatio.org