Голодомор: фальсификация национального масштаба

Голодомор 1932-33 годов устроили для истребления русских и малороссов украинские националисты - руководители УССР

Составители «Книг памяти жертв Голодомора 1932-1933 гг.», стремясь сфальсифицировать любой ценой количество жертв голода, благодаря своим фальшивкам полностью развенчали миф о геноциде.

Верная примета последних лет: началась осень – значит, надо ждать на Украине очередную волну поминальных церемоний, новых крестов, выставок и резкого роста количества жертв Голодомора. В этом году траурные «торжества» проходят под знаком публикации региональных и национальной «Книг памяти жертв Голодомора 1932-1933 гг.».

Скажу откровенно, я очень ждал появления этих книг и потратил немало времени на то, чтобы разыскать печатные версии региональных проектов, за реализацию которых под угрозой выговоров и увольнений лично отвечали губернаторы украинских областей. В первую очередь, меня интересовало, каким образом украинская власть выкрутится из собственной лжи по поводу ежегодно растущего количества жертв голода 30-х годов. Согласитесь, одно дело – брать эти цифры с потолка, добавляя каждый год по миллиону-другому, а совсем другое – поименно перечислить жертвы, дав возможность любому стороннему наблюдателю более или менее реально оценить масштабы трагедии.

Проанализировав некоторые из региональных «Книг памяти», могу без сомнения заявить: данный проект национального масштаба является откровенной, ничем не прикрытой попыткой сфальсифицировать отечественную историю и любой ценой завысить число жертв голода. При этом авторы проекта, явно выполнявшие его для «галочки», невольно сделали полезнейшее дело – благодаря своим фальшивкам они полностью развенчали миф о геноциде.

Разнарядка на жертвы

История с «жертвами Голодомора» в селе Андрияшевка Сумской области уже стала классикой. Когда оказалось, что вместо списка жертв в «Книгу памяти» засунули список ныне живущих избирателей села, власти постарались списать все на досадную ошибку, которая, конечно же, не может иметь системный характер. Быстро нашли и наказали стрелочников из местной райдаминистрации. При этом, судя по анонимным комментариям чиновников, те просто разводят руками, ссылаясь на «разнарядки» из Киева.

На самом деле, мы пока с трудом представляем, сколько еще будет жертв «Книги памяти жертв Голодомора». Ведь жители Андрияшевки нашли себя в этой книге по чистой случайности. Сколько еще граждан с удивлением узнает, что они умерли в 1932 году от голода или найдут в таких книгах близких людей, никакого отношения к Голодомору не имевших, можно только догадываться. Во всяком случае, на сайте Сумской обладминистрации после данного скандала кнопку «Голодомор 1932-1933 на Сумщине» заблокировали – видимо, решили поберечь пока что других чиновников.

О факте «разнарядок» и «планов по жертвам Голодомора» слухи ходили с самого старта проекта «Книги памяти». К примеру, в феврале прошлого года на одном из Интернет-форумов появился любопытный рассказ о том, как в архив областного центра пришла команда из Киева вогнать в единый электронный реестр людей, умерших с середины 1932 по середину 1933 гг. от голода и истощения. Поскольку таких людей оказалось на несколько порядков меньше, чем хотели в Киеве, поступила команда вносить в архив всех людей, умерших с начала 1932 по конец 1933 гг. (то есть и в те периоды, когда голода еще или уже не было), причем вне зависимости от причин смерти.

«Посчитали записи, - написал анонимный автор блога, – всего померло за 1932-33 год около 35 тысяч человек (от естественных причин, от старости, от поножовщины, от несчастных случаев на стройках заводов - то есть вообще)… Вобьют в базу всех, хотя реально получается умерших от голода не более 15 тысяч (это с учётом, если все нерасшифрованные записи на латыни в медицинских картах - это от голода)». При этом, по словам автора данного сообщения, и общего количества жертв заказчикам из Киева было мало, а директора архива грозились уволить за «невыполнение плана».

Сравнительно недавно на другом форуме появилось признание блоггера из другого региона Украины: «В принципе, у нас в области было то же самое – каждую неделю облархив отчитывался в Институт национальной памяти, и те давали всё новые и новые вказивки: сначала учитывать период с октября 1932 по сентябрь 1933, потом – 32 и 33 годы целиком… Всё как при Союзе – выходили на нужную (правда, кому нужную?) цифру любыми методами... Зачем? Понять сие невозможно...»

Именно поэтому мне и было интересно, на какую цифру в итоге выйдут авторы этого общенационального прожекта, каким образом будут подтягивать количество жертв до астрономически-невероятных цифр, озвучиваемых ныне Кульчицкими и прочими идеологами «геноцидной» теории, а главное – как будут выкручиваться идеологи проекта по поводу причин смерти «жертв Голодомора», умерших от поножовщины.

Как быка и молнию сделать инструментом голода

Вы не поверите, но они и не думали выкручиваться. В областях, где о заданиях хоть немного задумывались, благоразумно решили вообще не указывать причины смерти «жертв Голодомора». А в тех регионах, где чиновники дословно выполняли «разнарядки» из Киева, не вдумываясь в смысл происходящего, а архивисты дотошно выписывали все акты регистрации смертей, уже изданы «Книги памяти» с указанием причины смерти фигурантов «мартирологов». Оказывается, среди тех людей, которые нынешняя украинская власть пытается представить в качестве жертв голода 30-х годов, собственно от голода или недоедания умерла не самая значительная часть.

Я даже не хочу сейчас обсуждать, почему в «жертвы Голодомора» зачислены 95-летние старики, в чьих заключениях о смерти значатся слова «умер от старости» - дай бог, чтобы в наши годы такое количество людей доживало до столь преклонного возраста. Я даже не хочу сейчас перечислять, сколько людей, занесенных в эти «Книги», умерли от брюшного тифа – судя по медицинским заключениям, в различных регионах Украины в те годы наблюдалась эпидемия этой страшной болезни. В конце концов, я понимаю, что идеологи нынешнего режима начнут доказывать с пеной у рта: и смерть 95-летнего старца, и брюшной тиф были вызваны ослаблением организмов, истощенных от недоедания.

Но я лишь навскидку приведу несколько примеров, которые при всем желании нельзя зачислить к жертвам голода. И заверяю всех: практически в каждой региональной «Книге», в которой ее составители удосужились указать истинную причину смерти человека, можно найти огромное множество таких случаев.

К примеру, выписки из «Книги памяти жертв Голодомора» Запорожской области:

Город Бердянск:

Милешко Александр, 20 лет, рабочий, русский, дата смерти – 18.12.1932, причина смерти – отравление алкоголем

Шушлов Владимир, 49 лет, дата смерти – 18.03.1933, асфиксия, острое алкогольное отравление

Воробьева Марина, 7 лет, из семьи рабочих, дата смерти – 09.10.1933, задавлена автобусом

Нечипуренко Алексей, 13 лет, из семьи рабочих, русский, дата смерти – 03.09.1933, кровоизлияние в мозг от удара автобусом

Город Запорожье:

Рябцев Василий Иванович, 45 лет, рабочий, русский, дата смерти – 23.11.1932, сотрясение мозга, алкогольная депрессия

Зиновьевский сельсовет:

Желешков Михаил, 25 лет, рабочий, украинец, дата смерти – 08.11.1933, убит автомашиной

Васильевский сельсовет:

Мягкий Павел Павлович, 6 лет, из семьи единоличника, украинец, дата смерти – 09.08.1933, попал под машину

Белогорьевскикй сельсовет:

Коноваленко Лука Павлович, 34 года, колхозник, украинец, дата смерти – 16.06.1933, убит молнией

И так далее, и тому подобное. Несчетное количество жертв, погибших от несчастных случаев, от производственных травм и даже от алкогольного опьянения – все эти трагические смерти украинская власть пытается представить нам сейчас, как прямые последствия голода 30-х годов. На что надеются? Видимо, на то, что никому не придет в голову читать широко рекламируемые «мартирологи».

Та же картина в «Книге памяти» Одесской области. Вот выписка из справки о смерти 70-летнего Филиппа Карповского из г. Балта: «старческий маразм, хронический алкоголизм». 40-летний одессит Николай Мельниченко умер от «отравления алкоголем». Колхозник из Балты Федор Астратонов 26 июля 1932 года убит быком – как это можно считать смертью от голода?! Винодел Мойше Ройзенберг из того же города в августе 1932 года убит бандитами. 24-летний житель Большого Фонтана Виктор Забава погиб под трамваем, а 40-летний житель села Нерубайское Сезон Белоусов – под поездом.

Ну, а львиную долю «жертв Голодомора», само собой, дали наиболее заселенные промышленные восточные регионы. Особенно много их оказалось среди шахтеров. Абсолютно все смерти от травм, полученных на производстве Донбасса или в шахтах, также отнесены составителями «Книги памяти» к результатам голода. В Луганской области, к примеру, к «жертвам Голодомора» отнесены горняки Мирон Волих, Костя Колин, Василий Лысенко, Федор Мирошник, В. Мороз, Иван Палиянко, причиной смерти каждого из которых указано: «погиб в шахте».

6 июля 1933 житель Перевальского района Луганской области Василий Николаевич Мищинко стал жертвой аварии на шахте – тоже, оказывается, жертва голода. Причем, не поверите, два раза! То есть в «Книге памяти» Василия Мищинко решили включить в жертвы голода и по спискам Зоринского горсовета, и по спискам Комиссаровского сельсовета. И таких «дубликатов» по различным спискам – сколько угодно! Можно предположить, что таким нехитрым способом ответственные чиновники и выходят на цифры, заданные из столицы.

Жертвы электротравмы, перелома хребта, черепно-мозговой травмы, молнии, самоубийцы и утопленники – все, без исключения, включены в «Книги памяти жертв Голодомора»! Видимо, по логике составителей данных мартирологов, житель Украины тех лет не мог утопиться по неосторожности или из-за несчастной любви. А молния поражала насмерть только истощенные голодом организмы!

И кто-то скажет, что это – не грубейшая фальсификация? Хотя да, уже говорят. Например, когда журналистка одесского телеканала АТВ после презентации тамошней региональной «Книги памяти» указала на данные причины смертей «жертв Голодомора» одному из составителей «Книги», декану истфака Одесского университета Вячеславу Кушниру, тот ответил просто гениально: «Вы цепляетесь за вопрос, который не является важным на сегодняшний день. И я думаю, что и в дальнейшем он не будет важным».

В самом деле, адепты нынешней украинской власти пытаются представить всех умерших в 1932-33 гг. жителей жертвами «геноцида», откровенно фальсифицируя исторические факты в угоду политической конъюнктуре. А мы, неразумные и такие надоедливые жители, пытаемся цепляться за те самые факты и задаем неудобные вопросы – как тут не крякнуть от досады!

Как бы они ни крякали, но я призываю всех исследователей и людей, небезразличных к правдивой истории, как можно быстрее скачивать и копировать файлы общенациональной жертвенной «Книги», частично вывешенные на сайте Института национальной памяти. А то ведь кто-то из авторов данного прожекта поймет, что явно прокололся, и по примеру Сумской администрации сделает «неудобные» кнопочки неактивными. А там додумаются и убрать графу «причины смерти» (как это, кстати, сделано в некоторых регионах). И тогда нашим потомкам будут, действительно, доказывать, что цифры, взятые адептами «геноцидной» теории с потолка, имеют под собой основание.

Как ни старались, до миллиона не дотянули

Кстати, знаете, сколько «жертв Голодомора» таким образом натянули составители данных «Книг» в итоге? Если верить официальному сайту Института национальной памяти – 882 тысячи 510 человек! Вы только вдумайтесь на минутку: авторы региональных «Книг памяти» вписывали в реестры всех умерших и погибших с 1 января 1932 г. по 31 декабря 1933 г., вне зависимости от причин смерти, дублируя некоторые фамилии – и смогли набрать меньше миллиона жертв, что вполне сопоставимо с ежегодной (!) смертностью в современной Украине. В то время как неумолимо нарастающее с каждым годом официальное число «жертв Голодомора» достигает 15 миллионов (а я уже слышал на некоторых ток-шоу и 20 млн.)!

Сторонники ющенковско-кульчицкой арифметики могут вполне резонно выдвинуть два замечания: 1) в архивах сохранился далеко не полный список умерших; 2) истинные причины смертей замалчивались. По поводу первого аргумента можно согласиться – действительно, многие архивы 30-х годов не уцелели в годы войны, сгорели, погибли при эвакуации и т.д. Но вот второй аргумент явно натянут. Заметьте, в 1932-33 гг. еще не было убийства Кирова и последовавших за ним массовых репрессий. Еще не было «расстрелянной переписи» 1937 года и последовавших за этим фальсификаций статистики. И, в конце концов, в основу «Книг памяти» легли заключения врачей, которые были односельчанами, соседями умерших. Ну, не стал бы сельский врач писать диагноз «убит быком» на карточке человека, который умер от истощения!

Стало быть, из приведенных диагнозов можно сделать вывод о примерном соотношении смертей от голода и смертей от естественных причин, от старости или от несчастных случаев. И даже учитывая, что процентов 20-30 архивов погибло (это можно оценить по числу населенных пунктов, предоставивших архивные данные для «Книги памяти»), то действительных жертв голода, несмотря на масштабность трагедии, было на порядок меньше по сравнению с навязываемой нам сегодня цифрой.

В начале 30-х годов советская статистика была уже довольно мощной и довольно централизованной. Практически все отделы регистраций в СССР (а особенно в европейской его части) работали на тот момент довольно слаженно. И это видно из единых шаблонов, по которым заполнялись регистрационные карточки умерших. Обязательно указывался возраст (хотя бы примерный) жертвы, официальная причина его смерти, происхождение и, что немаловажно, национальность.

Если геноцид, то какой этнос истреблялся?

И тут мы подходим к одному из самых любопытных моментов, касающихся «Книги памяти жертв Голодомора». Я очень ждал именно этих данных, поскольку мы прекрасно знаем, чем обосновывают теорию «геноцида» ее современные идеологи. Напомню, они, отметая очевидные факты по поводу одновременного голода в России или Казахстане, твердят о том, что Москва сознательно хотела истребить именно этнических украинцев и выставляла заградотряды именно в украинских поселениях.

Можете себе представить, как я ждал в этой связи «мартирологов» по Донбассу, где в «жертвы голода» заносились даже погибшие на шахтах горняки. И можете себе представить мое разочарование, когда я узнал, что данные о национальности умерших жителей Донецкой и Луганской области оказались… засекречены. Нет-нет, не тогда, в 30-е годы, а именно сейчас, при составлении «Книг памяти». Повторюсь, тогда карточки регистрации смертей заполнялись по единому шаблону во всех регионах Украины. Однако в «мартирологах» регионов Донбасса современные власти указали абсолютно все данные, заполнявшиеся тогда – и возраст, и происхождение, и род занятий, и причины смерти, но ни слова – о национальности.

Вполне логичный вопрос: почему данная графа «выпала» из «мартирологов» Восточной Украины? Не потому ли, что, изучив национальный состав людей, которых нынешние власти правдами и неправдами причислили к лику «жертв Голодомора», любой непредвзятый исследователь сразу же отмел бы теорию «этнических чисток», якобы устраиваемых в Украине Кремлем?

Неутешительный для власти ответ можно получить, проанализировав данные по тем регионам Центральной и Южной Украины, где местные архивисты решили дотошно подойти к делу и не утаивать «неудобную» для Востока графу. Для примера открываем «мартиролог» Запорожской области – и что мы видим? Первый же город в этом списке Бердянск. Всего к «жертвам Голодомора» в этом городе составители «Книги памяти» отнесли 1467 человек. В карточках 1184 из них указаны национальности. Из них 71% были этнические русские, 13% украинцы, 16% - представители других этносов (см. таблицу).

И невольно возникает вопрос: если это был «геноцид», то, собственно, какой этнос здесь, в Украине, истреблялся? Опять-таки мне могут возразить, что Бердянск – не совсем типичный город, где этническая картина не совпадает с этнической картиной Украины. Но дело в том, что львиная доля тех, кого составители проекта «Национальная книга памяти» занесли в жертвы голода, - это жители городов гораздо крупнее Бердянска. И там этническая картина еще более пестрая.

Что же касается сел и поселков, то там, судя по метрикам, можно было встретить и абсолютно украинские населенные пункты, и абсолютно русские, и абсолютно немецкие и т.д. Например, вот данные по Нововасильевскому совету той же Запорожской области: из 41 «жертвы Голодомора», чьи национальности были указаны, 39 были русскими, 1 – украинка (2-дневная Анна Чернова умерла с диагнозом «рожа», что вряд ли можно списать на голод) и 1 – болгарин (причина смерти – «сгорел»). А вот данные по селу Вячеславка той же области: из 49 умерших с указанной национальностью 46 были болгарами, по 1 – русский, украинец и молдаванин. В Фридрихфельде из 28 «жертв Голодомора» все сто процентов – немцы.

Схожая картина на Юге Украины, где, судя по метрикам, попадались и однородные украинские села, и однородные русские поселения (подчеркиваю, сейчас я говорю не о городах, а о деревенской местности). К примеру, вот этнический состав «жертв Голодомора» по Граденицкому сельсовету Одесского приморского района: из 75 человек, чьи национальности указаны в «Книге памяти», 71 – русский, 2 украинца, 2 молдаванина. А в селе Выгода (ныне – поселок в Беляевском районе Одесской области) авторы «Книги памяти» насчитали 37 жертв голода, из которых 33 – немцы, 1 – русская (97-летняя Ефилия Савченко умерла с диагнозом «паралич сердца»), 1 – украинец (некий Владимир Мазуренко умер от воспаления легких), 1 – молдаванин и 1 – англичанин.

Надеюсь, читатели простят меня за столь подробные данные. Я бы, конечно, не стал разбирать национальность умерших в далекие 30-е годы, если бы не спекуляции современных украинских политиков об «этнических чистках». Авторы «геноцидной» теории, стремясь причислить к «жертвам Голодомора» всех жителей Украины, умерших в 1932-33 гг., сами опровергли свою же теорию, сами высекли себя. Впрочем, как и всегда.

Приведенные ими данные лишний раз свидетельствуют о том, что ни голод, ни болезни, ни молнии, ни даже быки не разбирали национальность своих жертв. А соответственно, ни о каком «геноциде» в те годы не может быть и речи. Стремясь сфальсифицировать любой ценой количество жертв голода, авторы «Книги памяти» сами стали жертвой собственных фальсификаций.

Часть 2

Рассказ о фальсификациях при подготовке «Книги памяти жертв Голодомора» не был бы полон, если бы мы не коснулись еще одного обязательного раздела, который, по шаблонам, спущенным из Киева, должны были включать создатели региональных «Книг». Этот раздел касается документов того исторического периода, которые, по задумке ющенковских идеологов, должны наглядно демонстрировать умышленный характер «геноцида».

И тут надо отдать должное составителям «Книги» - ими проделана колоссальная и очень полезная работа. Да-да, я вовсе не шучу. Говорю это как историк по образованию. Благодаря этим людям, в оборот пущено большое количество уникальных, ранее не публиковавшихся документов, касающихся периода 1932-33 гг. и абсолютно точно доказывающих: никакого геноцида, то есть сознательного уничтожения населения по этническому признаку, не было!

Я даже представляю, как процесс составления этих разделов выглядел на практике. Киевские власти спускают команду своим губернаторам и администрациям: обнародовать документы, доказывающие наличие «геноцида» 30-х годов. Местные администрации дают команду честным и добропорядочным сотрудникам региональных архивов: нарыть все, что касается голода в тот страшный период. Архивные работники дословно выполняют задачу, роют и передают в администрации действительно уникальные документы. Дальше чиновники, которые сами редко читают подобные материалы или задумываются об их смысле, вывешивают все на своих сайтах и включают в «Книги памяти», а в Киев идет отчет о проделанной работы. Взамен вешаются награды и раздаются премии. Вроде бы, все довольны.

Но если бы Ющенко и Ко внимательно читали то, на что они уже вовсю ссылаются, они поняли бы, что, сделав данные документы достоянием гласности, они высекли сами себя и все свои «геноцидные» теории.

«Встановити контроль сусід над сосідом»

Особенно отличился губернатор Харьковской области Арсен Аваков, на сайте которого в открытый доступ выложено неимоверное количество ценнейших документов того периода – все-таки не надо забывать, что в начале 30-х годов Харьков был еще столицей Украины. Львиная доля данных документов (впрочем, как и в других областях) – это жалобы, крики души «раскулаченных» крестьян по поводу произвола. Действительно тяжело читать рассказы селян о том, как у них отбирали последнюю корову, обрекая на нищенство и голод. Действительно страшно перелистывать пожелтевшие бумаги с рассказом вдовы, которую с детьми выкинули из дома, или с жалобой престарелой женщины, бывшей помещицы, которую ее бывшие холопы лишили последних запасов продовольствия.

Вот только незадача: я ни в одном из массы этих заявлений не нашел жалобы на то, что произвол в отношении крестьян творили орды заезжих «москалей», евреи (а мы помним, кого на одной из выставок СБУ обвинила в организации «геноцида») или даже латышские стрелки. Практически все это – жалобы на СВОИХ, на своего председателя сельсовета, на своих соседей, на своих односельчан. Причем жалобы писались именно в Москву и именно оттуда зачастую местные крестьяне находили поддержку и защиту от произвола и голода. Так вновь спрашивается: кто же творил «геноцид»?

Приведу для примера один из множества случаев, представленных харьковчанами: жалоба крестьянина Марка Евдошенко в Черемушнянский сельсовет Валковского района с просьбой вернуть усадьбу. Привожу этот документ без редактуры (с тем, чтобы можно было еще и увидеть, на каком языке писало тогда сельское население Восточной Украины, переживавшее в те годы пик сталинской украинизации): «Прошу сельраду повырнуты мини бывшу мою усадьбу с постройкою так як мое майно продоно за нывыплату грошового налогу. Сам я роблю на производстви а симя моя жыве на кватыри. В бувші моі хати нихто ни жеве. Прошу ны оставыти моеі просьбы. 23.07.32 р.» И коротенькая резолюция в верхнем углу документа на грамотном украинском языке: «Заяві відмовити. Коваленко». Подобных же просьб на имя Черемушнянского сельсовета с абсолютно идентичной резолюцией этого Коваленко обнародовано немало. И за каждым подобным документом – действительно трагедия и даже, возможно, смерть заявителя. Но давайте зададимся вопросом: если кто-то ставил своей целью голодом заморить этнических украинцев, то кто же тогда были эти самые коваленки?

Вот душераздирающая жалоба середняка из села Коротич П. Тимченко на имя Сталина от 13 ноября 1931 г.: «Милости нет правды, а есть произвол и человеческая жизнь попирается ногами и что можно ожидать от таких владык, как председатель с. рады Кандыба Иван Фомович». Судя по сбивчивому рассказу крестьянина, данный Кандыба постоянно требовал с него «на литер водки», угрожая в противном случае «из хаты выгнать». «Это уже нелюди и варвары, - продолжает свою жалобу Тимченко, - и приемы их бледнеют пред действиями царских жандармов. Оградите меня от таких бандитов которые не знают что творят». Ужасная история, которую можно услышать и в наши дни. Но разве упомянутый «бандит» Кандыба – это не местный житель? Он жертва или орудие «геноцида»?

Еще один характерный случай приводится в Акте проверки работы СОЗа (союза совместной обработки земли) села Варваровка Волчанского района. Проверяющие их Харькова выявили, что причина проблем в коллективе заключается в произволе местного правления. «При раскулачивании 2 кулаков, - пишется в Акте, - было забрано хозяйство, а также скотину, то председатель прежнего соза зарезал одну корову и разделил между некоторыми крестьянами». Заметьте, селяне жаловались проверяющему даже не на то, что кого-то раскулачили (с этим тогда соглашалось большинство крестьян), а на то, что при дележе «раскулаченного» имущества значительная часть крестьян была обойдена. «Когда мужчины засевали поля, то зарезали корову, приготовили масло для своей работы, а при работе женского труда, т.е. при полке буряка и картофеля пришлось работать голодным бабам и молодежи. Мужчины начали пьянствовать и на почве этого пошел развал соза». Очень показательный пример (подчеркиваю, подобных случаев описывается не так уж мало в различных документах)! Мы видим из данного Акта, что в данном случае были и обиженные, и раскулаченные, и даже голодные женщины и молодежь. Но произвол-то творился не пришлыми, не «москалями» и даже не харьковчанами, а своими же односельчанами, дорвавшимися до власти.

Снова-таки подчеркну тот факт, о котором стараются умалчивать нынешние историки, рассказывающие чуть ли не об организованном массовом сопротивлении раскулачиванию со стороны украинского крестьянства: на самом деле, широкие массы местных сельских жителей (а они в основном были бедняками) не только активно поддержали кампанию раскулачивания, а были активными ее участниками. Чему также приводится немало документов в рамках нынешней «голодоморной» кампании. К примеру, в рапорте Золочевской поселковой комиссии от 25 февраля 1930 года подробно докладывается о том, что местные жители сформировали отряд из 120 человек, который отвечал за раскулачивание (из расчета 5 активистов на каждого кулака). Два кулака сбежали в Харьков, но местные колхозники отправили свой отряд с тем, чтобы выловить своих односельчан и там, в столице. «Настроение бедняцко-середняцких масс – харошое. Кулаки ведуть себя тихо», - рапортует комиссия. Подписи – Шлапак, Рябуха, Коваленко, Лисун. Странный все-таки это был «геноцид», если свои его устраивали против своих же, причем тех, кто его творил, было больше, чем жертв (где-то в соотношении один к пяти).

Очень показательным в этом плане является обнародованный протокол общего собрания одной из сотен этого же Черемушнянского сельсовета от 2 августа 1932 г. Вот один из пунктов решения (опять-таки на языке оригинала, без редактуры): «Встановити контроль сусід над сосідом, дісяток над дісятком аби непопав під вплив куркуля і нерозбозарив хліба». И ведь устанавливали, и ведь стучал сосед на соседа, о чем тоже имеется немало документов.

Как власти спасали население от «геноцида»

Но помимо этих жутких рассказов о том страшном времени творцы «Книги памяти жертв Голодомора», особо не задумываясь над содержанием публикуемых ими материалов, привели массу документов, доказывающих один несомненный факт: советские власти – как в центре, так и на местах – предпринимали отчаянные меры для спасения местного населения от голода и болезней. Сразу хочу заметить: я вовсе не собираюсь снимать ответственность с этих самых властей, со Сталина, с советских чиновников разного уровня, непрофессиональные действия которых в период неурожая усугубили природные проблемы. Но факт помощи украинскому населению полностью опровергает теорию о сознательном убийстве и уж тем более о «геноциде». Как верно заметил американский исследователь Марк Таугер, зачем спасать от голода население, если целью ставится его истребление?

Данный тезис профессора из США имеет массу документальных доказательств теперь – после того как Ющенко и его команда проделали титаническую работу над тем, чтобы доказать обратное. Вот только несколько документов из тех, которые харьковские архивисты привели как доказательства «геноцида».

Вот, к примеру, цитата из письма украинского наркома охраны здоровья Канторовича в Харьковский облисполком от 1 июня 1933 г.: «По постановлению СНК УСРР специально на нужды госпитализации истощенных по Харьковской области ассигновано на май, июнь и июль месяцы 300 тыс. руб. и предложено Харьковскому облисполкому дополнительно отпустить для той же цели 150 тыс. руб.». В этом письме нарком пишет о недостаточности выделенных средств и просит дополнительные ассигнования, отчитываясь, сколько коек для больных развернуто по Харькову. Согласитесь, довольно странные действия властей, решивших изморить местный народ голодом.

В телеграмме Харьковского облисполкома от 3 июля 1933 г. говорится: «Выделить Балаклеевскому району июль месяц 4300 пудов продссуды». Тут же приводится список выдачи ржи колхозам данного района для питания детям.

Секретный протокол Изюмского райпарткома КП(б)У от 23 марта 1933 года свидетельствует о том, что по личному указанию П. Постышева, которого сейчас пытаются причислить к «главным вдохновителем геноцида», был организован сбор яиц и молока для нуждающихся крестьян и детей. Во исполнение требований Постышева Изюмская власть постановила, в частности, послать в колхозы «25 бригад обувщиков для ремонта обуви», снабдив их необходимым материалом, распределить по колхозам ветеринарных врачей и 6 передвижных медпунктов, отправить в сельские ясли кондитерские изделия, выделить для сел район 5 вагонов соли, организовать при каждом селе выездные ларьки и фургоны и т.д. Подчеркиваю, этот документ, как и все приведенные тут, нынешние харьковские власти пытаются представить как доказательство «геноцида украинского народа». Если это геноцид, то, согласитесь, какой-то странный, особенный, выделяющийся из всех доселе известных случаев геноцида или этноцида.

Вот пункт из постановления бюро Дзержинского райпарткома КП(б)У г. Харькова «О состоянии овощезаготовок по району» от 19 августа 1933 г.: «Тов. Кисельгофу (Райробкооп) и Райснабу обеспечить развертывание торговой сети овощами по Райробкоопу на 100 единиц, Райснабу – по всем остальным ЗРК, по Обловощу и Хаторгу – 325 единиц. Торговлю развернуть по ЖК, в развоз и особенно на колхозных базарах». Так и хочется спросить составителей «Книги памяти»: так этот документ свидетельствует о том, что треклятые коммунисты и «москали» пытались истребить колхозников, организовывая на колхозных базарах торговлю овощами или наоборот? Тот же райпартком в протоколе от 26 марта 1933 г. фиксирует о том, что в районе организована хлеботорговая сеть, обслуживавшая 98 тыс. человек и снабжавшая их 39 тоннам хлеба в день. При этом проблема, которую вынесли на заседание комитета, заключалась не в нехватке этого хлеба, а в некачественном обслуживании и хамстве со стороны хлеборезчиков, что и решено было пресекать на корню.

А вот вполне типичный документ тех лет – постановление Харьковского обкома КП(б)У от 1 декабря 1932 г., которое гласит: «Предложить Облснабу выдать муку за счет резерва Лебединскому району – 10 тонн, Сумы – 4 тонны, Облагролесу – 2 тонны, бумажным фабрикам – 2 тонны. Подпись – секретарь обкома Голуб». Еще одно постановление того же обкома 7 сентября 1932 года: «Ввиду гибели овса, а также вследствие градобития, что значительно уменьшило урожайность против цифры, зафиксированной комиссией при определении плана, бюро обкома считает необходимым снизить план по Лозовскому району на 2000 тонн».

Ну, как объяснить данные документы с точки зрения теории о сознательном стремлении добить местных жителей голодом?

Как украинское население авансами и яслями «истребляли»

Для подтверждения фактов Голодомора в Харькове приводится масса фотографий. Есть, действительно, фото, свидетельствующие о том, что на улицах Харькова в те дни можно было увидеть мертвых людей (в основном это – несколько фотографий из архива австрийского инженера А. Винербергера). Но львиную долю фотодокументов, которые якобы должны подтверждать факт «геноцида», составляют снимки совершенно иного содержания. Достаточно взглянуть только на подписи под ними: «Выдача аванса лучшим колхозникам-ударникам в артели с. Павловка Богодуховского района Харьковской области. 1932 год», «Проверка исправности молотилки перед началом жатвы в колхозе им. М.И. Калинина Лозовского района Харьковской области. 1933 г.», «Прополка помидоров в колхозе, с . Покотиловка Харьковской области. До 1935 г.», «Строительство зернохранилища в с. Краснопавловка Харьковской области. До 1935 г.» Смотришь на эти фотографии – и невольно задаешься вопросами: зачем власть, стремящаяся «под корень истребить украинство», выдает украинским крестьянам авансы, снабжает их молотилками, строит зернохранилища и т.д.?

А вот еще фотография с характерной подписью: «Воспитательница детских яслей с. Золочева принимает детей. 1933 г». Почему-то власти различных регионов (не только Харьковского) посчитали нужным включить в «Книги памяти жертв Голодомора» различные документы, которые свидетельствовали об усилиях властей организовать в голодные годы детские сады и ясли. Вот, к примеру, выдержка из письма секретаря Балаклейского райпарткома КП(б)У секретарям партячеек и председателям сельсоветов от 12 мая 1933 г.: «На протяжении 2-дневного срока принять конкретные меры по улучшению дела помощи детям (выделить часть с продссуды и с имеющего продзерно-хлеба для детей, организовать горячие завтраки в школе… При организации помощи нуждающимся детям устраните деление детей колхозных и единоличных». Но ведь речь идет о помощи украинским детям! А как же геноцид?

Докладная записка заведующего отделом охраны здоровья Харьковского горисполкома от 14 мая 1933 г. свидетельствует, что за апрель 1933 г. в Харькове были развернуты дополнительные два детских дома на сто с лишним детей, с апреля были дополнительно введены несколько детдомов на 355 коек, в мае – еще 3 детдома на 350 коек. И всего к моменту составления записки в городе действовали дома на 2155 детишек, а также детские больницы на более чем 600 коек. Да, авторы записки жалуются на нехватку мест и плохое снабжение этих заведений. Но факт остается фактом: представители советской власти зачем-то предпринимали массу усилий для спасения больных и голодающих детей в период, когда, согласно современным официальным трактовкам истории Украины, «геноцид» достиг апогея.

В постановлении Харьковского обкома КП(б)У от 13 июля 1932 г. сказано: «Предложить Харьковскому Облснаботделу выделить для снабжения детских интернатов г. Харькова 6 (шесть) тонн муки за счет неприкасаемых резервов». Еще раньше, 19 марта 1932 года, тот же обком постановил: «Бюро считает необходимым в порядке помощи Оболонскому району организацию детских ясель и садков. Бюро обязывает Облоргкомитет в тех районах, где имеется острый недостаток продовольственных ресурсов, немедленно приступить к организации детских ясель, садков и в случае необходимости общественного питания для школьников и женщин, имеющих грудных детей». Как видите, подобные документы в который раз свидетельствуют о том, что, без сомнения, голод в 1932-33 гг. на Украине был. Но они же наглядно опровергают теорию «этно-геноцида», которую нам так старательно навязывают составители «Книг памяти».

Среди массива архивных документов, которые приводятся нынешними теоретиками «геноцидной» версии есть немало свидетельств того, как тогдашняя власть (как центральная, так и местная) организовывала столовые в школах и вузах, бесплатное медицинское обслуживание детей, выделяла средства на строительство бань для предотвращения эпидемий и т.д. Странное поведение властей, решивших бороться с собственным населением. Видимо, уроки из «геноцида» тех времен извлечены – сейчас украинские власти ничем таким себя особенно не утруждает.

Доказательство Голодомора: «случаев смерти от голода не было»

В основном я приводил документы, представленные нынешней харьковской властью. В других регионах Украины, хоть и не насобирали такое количество «документальных свидетельств геноцида», как Аваков, однако похожих архивных раритетов приведено тоже немало.

К примеру, на сайте Донецкой областной администрации в подтверждение теории «геноцида» выложили докладную записку члена президиума Сталинского городского совета М. Аграновича о проверке жалоб в селе Александровка Селидовского района. Вот цитата из этого документа: «Общее состояние обеспеченности продовольствием села… удовлетворительное, за исключением отдельных семей до 15-20 дворов из общего количества 208 дворов, не имеющих вовсе на сегодняшний день хлеба и в некоторой части 10-12 дворов – картофеля». Проверяющий отчитывается, что лично посетил все неблагополучные семьи и выяснил следующее: «Голодающих в буквальном смысле (пухнущих с голоду) из числа всех обследованных семей не оказалось... У большинства обследованных семей имеются овощи (капуста, морковь, бурак), у некоторой части имеется картофель… За исключением картофеля указанные семьи имеют овощи на ближайший месяц, кроме того не имеющие овощей получают периодически от колхоза. Как правило, во всех дворах, не исключая самые неблагополучные по обеспеченности продовольствием, имеется птица (куры), по 5-10 шт. Пища готовится главным образом из овощей… и в некоторой части мясо. За январь и февраль м-ц всем колхозникам, в том числе и неблагополучным семьям мною обследованным, колхоз… выдал молока в среднем на двор по 30 литров и по одному литру подсолнечного масла и полкило сливочного масла». Подчеркиваю, данный документ приводится нынешними властями как свидетельство Голодомора в Донецкой области.

На похожую тему – приведенный местными властями доклад секретаря Макеевского горкома КП(б)У по результатам проверки нескольких сел от 8 марта 1933 г.: «В начале февраля Горпарткому от Горотдела ГПУ поступили сведения, что в Слюсаро-Шуруповском сельсовете арт. «Ленинский путь» и Е-Хопровском сельсовете арт. «Волна коллективизации» появилось массовое голодание и опухание от голода колхозников и лиц вне колхоза, употребление в пищу колхозниками «Ленинский путь» и единоличниками дохлых лошадей… На основании непосредственной проверки на месте по всем перечисленным источникам установлено следующее: по данным руководства обоих сельсоветов и личного ознакомления в указанных колхозах ярко выраженных признаков голодания среди единоличников не имеется. В отношении кулацких семей имеются данные, что таковые живут значительно лучше единоличников… Случаев смерти от голода ни в одном сельсовете не было».

Рапортующий, подробно изучив рацион селян, пишет: «Т. Геращенко нам сообщил, что, ознакомившись с отдельными «голодающими», считает, что надобности употребления в пищу дохлой конины не было, тем более, что у 50% бравших конину имеются собственные коровы, кое-что из соленых овощей и домашняя птица. Бесспорно, что конина бралась для других надобностей». Автор доклада приводит свидетельства крестьянина, который признает, что брал в колхозе мясо конины для прикормки хищников на охоте и для своих собак. Далее докладчик сообщает о наличии продовольственных запасов в указанных артелях и о регулярной выдаче крестьянам зерна, молока и других продуктов.

Схожая информация выложена на сайте нынешней Днепропетровской обладминистрации. Так, в информационном сообщении Днепропетровского обкома КП(б)У «О случаях заболеваний и смертей на почве голода», написанном на имя Сталина и Косиора в 1933 г., отмечается: «Выявлено много фактов симуляции голода, когда у отдельных колхозников, просящих хлеба – иногда по хатам – находят при проверке закопанный хлеб. Выявлены даже случаи симуляции питания дохлой кониной (брали конское мясо для себя, а кормили собак)».

При этом партийные чиновники приводят статистику и смертей от голода, рапортуя «вождю всех народов» о предпринимаемых мерах по преодолению проблемы, в частности – о снабжении нуждающихся сел хлебом. Невольно задаешься вопросом: зачем бы руководству областной парторганизации рапортовать об этих мерах человеку, который якобы давал прямые указания по физическому истреблению населения в указанных регионах?

В 1930-е – «геноцид», а в 2000-е – «геноцидище»?

А что же нынешняя столица? «Документальная» часть доказательной базы «геноцидной» теории в Киевской «Книги памяти» оказалась довольно слабенькой по сравнению с Харьковом. Львиная доля (более 20 страниц!) посвящено материалам громкого дела, проведенного ОГПУ против взяточников и спекулянтов Киева в апреле 1934 г. Самое любопытное, что в этом деле советские органы предстают именно в качестве борцов против тех, кто «творил Голодомор», пресекают попытки вывоза продовольствия с Украины, накрывают сеть незаконной торговли дефицитным товаром и спекуляций продовольствием. Вроде бы, тоже не очень вписывается в официальную картину о страшных коммунистах, решивших уничтожить собственное население. Почему же составители «Книги» решили сделать этот процесс чуть ли не центральным в доказательной базе и ссылаются на данные документы? Видимо, делается это для того, чтобы указать «виновников Голдомора» в том же стиле, в котором это делала недавно СБУ. Ведь имена обвиняемых – Владимир Борисович Рохваргер, Арнольд Моисеевич Лучанский, Соломон Исаакович Зильберман, Авраам Давидович Вирозуб, Лев Елконович Брудман, Арон Абрамович Гольдштейн и др. Видимо, желание показать национальность обвиняемых пересилило у составителей «Книги памяти» необходимость придерживаться официальной теории о «геноциде», творимом властями.

Среди документов, которые в подтверждение «геноцида» приводятся нынешними киевскими властями, - докладная записка от главврача киевской больницы № 2 с просьбой немедленно увеличить нормы снабжения (датирована 16 января 1932 г.). Жалуясь на недостаточность продовольствия, главврач констатирует: «Придерживаясь ассигнований по смете, больница должна тратить на питание больного 60 копеек в день и не имеет возможности закупать на рынке жиры по 10-12 руб. за фунт, картошку 8-10 руб. за пуд, яйца 8-10 руб. за десяток».

На самом деле, потрясающие цифры! Мне кажется, приведя их, украинские власти выставили на посмешище себя, нынешних. Вы только вдумайтесь, тогдашние, «геноцидные», власти выделяли на каждого больного 60 копеек в день при январской цене на картофель 50 копеек за килограмм (напомню, один пуд – это 16,4 кг). Нынешние же, «оранжевые», власти в среднем по Украине выделяют в среднем по стране 66 копеек в день на больного при летней цене картофеля 3 грн. за килограмм (а в зимний период – больше 5 грн.). Одесский же журналист Григорий Кваснюк вообще нашел больницы, где суточная норма продовольствия на одного больного по нынешним ценам равна цене кусочка хлеба, который меньше пайки блокадного Ленинграда.

И если приведенное киевскими властями письмо за 1932 год должно свидетельствовать о жутком голоде и даже сознательном истреблении властями местного населения, то о чем свидетельствуют сегодняшние нормы снабжения больниц? Если тогда был «геноцид», то сегодня власти творят настоящий «геноцидище»?!

На самом деле, я могу еще долго цитировать массу документов, которые исполнительные чиновники на местах включили в региональные «Книги памяти жертв Голодомора». Смею заверить, подобных цитат, подобных документов – сотни, если не тысячи. Но как ни старались составители данных сборников, они не смогли найти НИ ОДНОГО документа, подтверждающего тезис о том, что тогда, в 30-е годы, власти – как центральные, так и региональные – предпринимали действия, целью которых было сознательно вызвать голод и тем более полностью истребить украинский или какой-либо другой этнос на территории Украины.

Не устану повторять, что я ни в коем случае не собираюсь оправдывать власти тех лет. Из приведенных документов видно, что зачастую голод застал тогдашних бюрократов врасплох. Зачастую трагедия усугублялась произволом местных чиновников, вчерашних селян, дорвавшихся до власти и не умеющих толком управлять, что, как вы понимаете, совершенно не отличается от сегодняшней Украины. Однако в отличие от сегодняшних временщиков, которые изничтожили бесплатную медицину, практически полностью ликвидировали систему бесплатных детских садов и даже вводят плату за вход на кладбища, тогдашние власти – зачастую по прямому указанию Москвы – предпринимали порой запоздавшие, порой неуклюжие, однако искренние и настойчивые усилия по преодолению трагедии и спасению жизней людей. И это никоим образом не вписывается в концепции современных фальсификаторов истории.

Именно поэтому я и хочу сказать огромное спасибо лживым историкам, обслуживающим нынешнюю власть, и главам обладминистраций за их полный непрофессионализм и чрезмерное рвение, а честным работником местных архивов – за полезный труд, проделанный ими во исполнение капризов центральной власти. Стремясь сфальсифицировать собственную историю, представить жуткий голод прошлого века этническим геноцидом, авторы прожекта «Национальная книга памяти жертв Голодомора» полностью опровергли собственную теорию, снабдив своих оппонентов неопровержимыми доказательствами обратного.

Владимир Корнилов