Правда русского наступления
_______________
То, что Красная Армия в 1945 году мощно наступала, к мифам не отнесешь никак, но то, как она наступала, сегодня во многом мифологизировано в том смысле, что наступала она якобы бездарно, давила не умением, а массой войск, с излишними потерями и т.д. Мол, русские в 1945 году воевали не в соответствии с суворовскими заветами Александра Васильевича Суворова, а по «суворовским» наветам «Суворова»-Резуна.
А как было на деле – тогда, в 1945 году?
ЛОЖЬ АНГЛИЙСКОГО ИСТОРИКА
К моменту выхода войск Красной Армии на государственную границу СССР в 1944 году Германия располагала очень крупным военным потенциалом. К началу 1945 года германская армия на всех фронтах насчитывала 5,6 млн человек. Из них на советско-германском фронте – 3,7 млн человек с наибольшей боеспособностью, имеющих на вооружении 52,6 тыс. орудий и минометов, 8,1 тыс. танков и штурмовых орудий, а также 4,1 тыс. боевых самолетов.
Да, 6 июня 1944 года союзники высадились в Нормандии, и был открыт Второй фронт в Западной Европе. Немцы стали нести потери и отступать не только под мощными десятью сталинскими ударами 1944 года, но и под союзническими ударами.
Однако основными оставались все же сталинские удары...
23 июня 1944 года началась операция «Багратион» – Белорусская операция 1-го Прибалтийского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусских фронтов.
13 июля началась Львовско-Сандомирская операция 1-го Украинского фронта.
И быстро выявилась странная и показательная закономерность.
С середины лета 1944 года немцы сдавали союзникам территорию без особых боев, выводя из-под удара людей и технику на Западном фронте, зато упорно сопротивлялись на Восточном фронте.
Союзники воевали ни шатко ни валко, а мы все наращивали размах наступления и к середине 1944 года подошли к Висле, по-прежнему перемалывая живую силу и технику противника. Лишь к осени 1944 года Восточный фронт на главных направлениях стабилизировался. И стабилизировался в силу необходимости для Красной Армии стратегической паузы.
США и Англия имели к началу 1945 года на германском фронте суммарно 5,2 млн человек (3,7 млн – США и 1,5 млн – Англия) с подавляющим преимуществом в стратегической бомбардировочной авиации. Им противостояло менее 2 млн немцев, но особых успехов в 1944 году союзники – если сопоставить их потенциал и результаты – не достигли.
Причем как в 1944-м, так и в 1945 году англо-американские союзники нередко пускали впереди себя польское «пушечное» мясо из состава польских частей…
Это были войска, сформированные в Англии, а также та армия Андерса, которая формировалась в 1941–1942 годах в Советском Союзе, но покинула нашу территорию в разгар Сталинградской битвы, не желая сражаться с немцами, а желая отирать зады на английском Ближнем Востоке.
Советский Союз в 1945 году обладал на советско-германском фронте войсками в составе: 6,7 млн человек, 107,3 тыс. орудий и минометов, 12,1 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, 14,7 тыс. боевых самолетов.
Превосходство в живой силе и технике было налицо, но говорить о нем как подавляющем не приходилось – ведь нам предстояло наступать, а соотношение по всем показателям не составляло в нашу пользу даже двух к одному.
Успех Красной Армии можно было обеспечить в таких условиях не «валом», а только маневром! То есть умелым сосредоточением сил прорыва на главных направлениях без чрезмерного (а кто заранее скажет – где пределы этого «чрезмерного»?!) ослабления флангов.
Много значило также обеспечение скрытности переброски войск и наращивания нашей группировки в районах будущего наступления.
Без полководческого опыта и таланта было невозможно ни планировать подобные гигантские боевые процессы, ни управлять ими. Никаких успехов нельзя было добиться и без солдатского и офицерского воинского умения.
Так вот, со всеми непростыми задачами подготовки и ведения успешного наступления Красная Армия справилась просто блестяще, и к первым числам февраля 1945 года это стало ясно всем – и прямому врагу в Берлине, и «заклятым друзьям» в Лондоне и за океаном.
СИЛЬНЫ И ОПАСНЫ
В начале февраля 1945 года на Крымской (Ялтинской) конференции заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии генерал армии Алексей Антонов сделал доклад, из которого вырисовывалась картина впечатляющего германского сопротивления на всех фронтах. Можно лишь удивляться, насколько немцы были еще сильны зимой 1945 года!
Они были сильны и этим очень опасны. Победа над ними была не только возможной, но уже и неизбежной, однако было понятно, что уж кому-кому, а русским придется заплатить за нее сполна.
Даже в 1945 году.
Нам сдаваться в плен целыми армиями немцы не собирались. Такие подарки они были готовы делать лишь союзникам на западе.
И делали.
Английский военный историк генерал Джон Фуллер в своем очерке о Второй мировой войне удивлялся: «Странно, что в обстановке, которая сложилась в результате вторжения во Францию, на русско-польском фронте (имеется в виду польский участок советско-германского фронта. – С.Б.) с середины августа 1944-го до середины января 1945 года не произошло ничего важного».
Понятно, что, написав это, Фуллер хотел косвенно обвинить Сталина за его якобы «бездействие» под Варшавой осенью 1944 года. Мол, союзники так уж постарались, так постарались, так отвлекли Гитлера на Западе, что русские осенью 1944 года могли бы на Востоке и пошевелиться... Варшаву там взять и еще чего-нибудь по мелочам провернуть вроде взятия, скажем, какого-то там Кенигсберга.
Однако опасное это дело – пытаться наводить тень на ясный день, можно и дураком себя выставить. Фуллер – как военный теоретик – не мог не знать, что с момента высадки союзников в Нормандии в июне 1944 года до середины августа 1944 года на «русско-польском» фронте некие изменения все же были. Пустяк, конечно, – «всего лишь» стратегическая Белорусская операция, освободившая Белоруссию и продвинувшая «русско-польский» фронт на запад более чем на 500 километров. После всего этого не грех было и передохнуть и более ничего «важного» временно не совершать.
Этого-то Фуллер и «не заметил». В итоге, пытаясь опорочить Сталина и русских, Фуллер дал основания усомниться не только в своей объективности (этим в трудах западных историков не пахло никогда), но и в своем профессионализме. Впрочем, даже английский генерал признал: «...Каковы бы ни были причины – политические (куснул-таки еще раз. – С.Б.) или связанные с работой тыла, – русские использовали передышку для перегруппировки своих армий».
И вот тут спорить не с чем. Суть оперативной и даже стратегической паузы в действиях пяти советских фронтов была именно в необходимости передышки и перегруппировок для нового наступления.
Советское зимнее наступление 1945 года началось 12 января и к 15 января развернулось на фронте от Немана до Карпат протяжением 700 километров.
Войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии Ивана Черняховского наступали на Кенигсберг (17 февраля 1945 года 38-летний Иван Черняховский был смертельно ранен и его заменил маршал Александр Василевский).
Войска 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Константина Рокоссовского, идя по северному берегу Вислы, отрезали Восточную Пруссию от центральных районов Германии.
Войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Георгия Жукова охватывали Варшаву, чтобы освободить ее, и наступали южнее Вислы на Познань.
Войска 1-го Украинского фронта под командованием маршала Ивана Конева шли на Ченстохов и Бреслау (Вроцлав).
Войска 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии Ивана Петрова в полосе Карпат прорывались на Новы-Тарг.
Главный удар наносился группой войск Рокоссовского, Жукова и Конева на фронте Остроленка–Краков шириной 300 километров.
К 1 февраля 1945 года советские войска на направлении главного удара продвинулись до 500 километров… За 18 дней наступления. Средний темп продвижения – 25–30 километров в сутки.
Шло наступление и на южном фасе советско-германского фронта. Сравнивая продолжительно стабильную ситуацию на «русско-польском» участке советско-германского фронта с ситуацией на «дунайском» фронте, Фуллер «глубокомысленно» размышлял:
«Если эта продолжительная пауза (в Польше. – С.Б.) произошла вследствие трудностей снабжения, то почему на дунайском фронте дело обстояло иначе? Наступление на этом фронте продолжалось, несмотря на то что коммуникации там были длиннее».
Но ответ очевиден. На «дунайском» фронте оперативная обстановка складывалась для нас удачнее, да и противник там был слабее: кроме немцев – венгры, близкие к деморализации. На «дунайском» фланге германского фронта то и дело образовывались «венгерские» прорехи.
Еще 24 сентября 1944 года войска 2-го Украинского фронта вышли к границе Венгрии – тогда союзницы Германии. И в ходе боевых действий в Венгрии Красная Армия провела три наступательные и одну оборонительную операции.
Наступательные это:
– Дебреценская операция 6–28 октября 1944 года, в ходе которой была занята треть венгерской территории;
– Будапештская операция 29 октября 1944 года – 13 февраля 1945 года, в ходе которой был взят Будапешт, столица Венгрии, и разгромлена почти 200-тысячная группировка немцев;
– Венская операция, начавшаяся 16 марта 1945 года, в ходе которой к 4 апреля вся территория Венгрии была освобождена от немецкой оккупации…
Так обстояло дело с нашим наступлением в начале 1945 года. Что же до выше упомянутой оборонительной операции Красной Армии на территории Венгрии, то она оказалась последней нашей крупной оборонительной операцией в той войне.
И вот об этой операции надо рассказать подробнее.
ПОЛУЗАБЫТАЯ ЭПОПЕЯ БАЛАТОНА
В начале марта 1945 года немецкое командование решило провести контрнаступление против 3-го Украинского фронта в районе озера Балатон. Цель – сохранение за собой западной части Венгрии с ее нефтяными промыслами и ликвидация угрозы промышленным районам Австрии и Южной Германии. Прорвав советский фронт, немцы рассчитывали изменить стратегическую ситуацию и затянуть войну.
Наступление началось в ночь на 6 марта 1945 года тремя ударами по сходящимся направлениям.
Главный удар наносили 6-я армия и 6-я танковая армия СС в составе двух танковых корпусов между озерами Веленце и Балатон в юго-восточном направлении.
2-я танковая армия рвалась на восток, на Капошвар.
Армия «Е» наступала с правого берега реки Драва на северо-восток, навстречу 6-й танковой армии.
Немецкий контрудар в Арденнах оказался совершенно неожиданным для союзников.
Фото Федерального архива Германии
Фото Федерального архива Германии
Общий замысел заключался в расчленении советской обороны, окружении и уничтожении наших войск западнее Дуная с овладением всем западным побережьем Дуная и приобретением плацдармов на восточном его берегу.
Собственно, если бы все для немцев завершилось успешно, они овладели бы всем соблазнительным «треугольником», ограниченным озером Балатон и реками Дунай и Драва.
На небольшом участке между озерами Веленце и Балатон немцы бросили на нас огромную массу танков в полосе 12–15 километров.
У советских военных историков Балатонская оборонительная операция всегда оставалась в тени. Возможно, по той причине, что тогда Красной Армии – единственный раз в 1945 году – пришлось вести тяжелое оборонительное сражение. А зря задвигали Балатонские бои на второй план – они достойны самой громкой славы уже потому, что выстоять в неожиданно критической ситуации, и не просто выстоять, а сразу же нанести ответный сокрушающий удар могут лишь войска, доблесть и воинская выучка которых безупречны! Как, к слову, и высшее руководство этими войсками.
Незадолго до удара в районе Балатона по русским немцы так же неожиданно нанесли удар по союзникам в районе Арденн – с участием на острие удара одной и той же 6-й танковой армии СС. Англосаксы от германского удара покатились назад кубарем. Мы – устояли.
Бои в зоне будущего немецкого наступления и до этого были для нас непростыми. В типичном боевом донесении командования 3-го Украинского фронта Верховному главнокомандующему от 24 января 1945 года говорилось, в частности:
«1. Противник на участке от оз. Веленце до р. Дунай с 22.30 23.1.45 после мощной часовой артиллерийской подготовки группами по 10–12 танков и штурмовых орудий с пехотой непрерывно атаковал боевые порядки 5 гв. кк (гвардейского кавалерийского корпуса. – С.Б.) на всем фронте корпуса.
Сосредоточив на узком фронте – Каполнаш-Ниск, Гебельяраши – до 100 бронеединиц, в 1.30 24.1.45 возобновил наступление в сев.-восточном направлении, нанося основной удар на Барачка.
Бои носили исключительно ожесточенный характер, в результате которых противник, неся большие потери в технике и живой силе, прорвал первую линию обороны 5 гв. кк, смял его боевые порядки и потеснил от 2,5 до 5 км. Группою до 10 танков прорвался к южн. окраине Барачка, где уничтожается нашими частями...»
Однако все это оказалось «цветочками». А вот какими были «ягодки». Уже после того, как в районе Балатона все было закончено, те же командующий 3-м Украинским фронтом маршал Федор Толбухин, член Военного совета фронта генерал-лейтенант Алексей Желтов и начальник штаба фронта генерал-лейтенант Семен Иванов докладывали Сталину 23 марта 1945 года:
«1. Потерпев неудачу в январско-февральских наступательных боях, противник к 6.3.45, как теперь подтверждено пленными и документами, сосредоточил в районе Секешфехервар 6-ю танковую армию СС в составе: 11 танковых дивизий (1, 3, 6, 23 тд, 1 тд СС «Адольф Гитлер», 2 тд СС «Райх», 3 тд СС «Мертвая голова», 5 тд СС «Викинг», 9 тд СС «Гогенштауфен», 12 тд СС «Гитлерюгенд», 2 тд /в [енгерскую] /), три пехотные дивизии… с артиллерийскими средствами усиления… с общим количеством 800 танков и 350 СУ. Кроме того, противник в ходе операции вывел на восполнение потерь из глубины 750 танков и СУ, из них типа «Тигр» и «Королевский тигр» – 350, «Пантера» – 240, средних – 160, бронетранспортеров – 670, орудий – 1700, минометов – 780, пулеметов – 7200, живой силы до 150 000.
Южнее оз. Балатон с направления Надьканижа – три пехотные дивизии…, одну мотодивизию (16 мд СС «Райхсфюрер»), одну бригаду штурмовых орудий (261) с общим количеством до 100 танков и СУ, 60 бронетранспртеров, 342 орудия, до 40 000 живой силы.
Южнее р. Драва – четыре пехотные дивизии… одну кавдивизию… два полицейских полка, 2-й и 606-й, 15 танков и СУ, до 300 орудий, свыше 35 000 солдат и офицеров.
С утра 6.3.45 после мощной артиллерийской подготовки одновременно на всех направлениях перешел в наступление...»
Возможно, кому-то цитата покажется длинной. Но выше приведена лишь восьмая часть боевого донесения одного только фронта!
А у Сталина фронтов было только на Западе семь, да плюс Дальний Восток, да плюс флоты, да плюс, да плюс... И со всем надо было знакомиться, все ежедневно осмысливать, укладывать в голове...
Да ведь и решения надо было принимать.
Ежедневно!
Впрочем, я отвлекся.
Балатонская оборонительная операция 3-го Украинского фронта была скоротечной – с 6 по 15 марта 1945 года, но она была очень для нас тяжелой.
На шестой день боев – 12 марта, Военный совет фронта счел необходимым обратиться к личному составу «в связи с контрнаступлением противника в южном направлении вдоль р. Дунай, предпринятом 6 марта 1945 г.».
И это Обращение сталинских полководцев к воинам можно считать образцом обращения компетентного руководства к вполне сознательной массе – настолько этот документ умен, информативен, убедителен, эмоционально и морально впечатляющ. В нем говорилось, что враг «не примирился с фактом своего поражения в битве за Будапешт... Десять танковых и шесть пехотных дивизий – таков кулак, собранный фашистами для удара на юг вдоль р. Дунай...».
«Почему он решился на это?» – спрашивалось в Обращении, и там же давался конкретный ответ: «Взгляните на карту, и вы увидите, как глубоко проникли мы к жизненно важным политическим и экономическим центрам гитлеровской Германии... Мы уже отобрали у врага венгерский угольный бассейн в районе Печ. Мы уже находимся рядом с венгерской нефтью в районе Надьканижа... Мы угрожаем коммуникациям югославской и итальянской группировок противника...»
Заканчивалось Обращение словами: «...Враг думал в два-три дня сломить наше сопротивление, прорвать фронт и дезорганизовать наши войска. Однако вот уже шесть дней, а успех у противника ничтожный, равный проигрышу сражения.
За эти дни горячих боев мы серьезно измотали противника... Таким образом, еще несколько дней величайшей стойкости и упорства, и план противника рухнет, подобно карточному домику…
Боевые друзья! В ваших руках могучая советская техника, способная сломить упорство врага... Здесь мы должны вогнать его в могилу!.. Больше стойкости! Выше бдительность! Будьте в постоянной готовности нанести смертельный удар врагу! С именем великого Сталина вперед за Родину, к очередной победе над врагом! Смерть немецким бандитам!»
Имя Сталина упоминалось в Обращении один раз – в конце.
Северо-западный берег озера Балатон – это золотая курортная зона. Теперь же здесь были брошены в решительный прорыв громобойные массы «Тигров» и «Фердинандов». 4-й танковый корпус СС на фронте Оши–Балатон имел одних танков до 560, то есть по 80–90 танков и штурмовых орудий на каждый километр в центре предполагаемого прорыва.
Один «Тигр» или «Фердинанд» на 12 метров!
Наш 1-й гвардейский укрепленный район мог на том же километре против этой стальной волны выставить... четыре станковых пулемета, четыре противотанковых ружья и два орудия. По живой силе мы уступали там в десять раз, по артиллерии – в четыре, а по танкам... Герой Советского Союза, генерал Николай Бирюков, воевавший на Балатоне, сообщая эти цифры, заканчивает так: «А по танкам даже сравнить нельзя – не с чем...»
Такой оказалась ситуация на острие германского удара под Балатоном в марте 1945 (сорок пятого!) года.
Собственно, если быть полностью точным, то немцам удалось обеспечить в начале Балатонской операции не более чем двукратное общее превосходство по танкам. Однако и это было, во-первых, по тем временам очень серьезное превосходство – ведь мы уже привыкли к тому, что наступаем и побеждаем, и вдруг...
Во-вторых же, на некоторых участках мы оказались перед фактом того соотношения сил, о котором написал генерал Бирюков. А ведь прорыв потому и называют прорывом, что рвется там, где тонко…
Интересно еще раз сравнить психологическую и боевую реакцию союзников в декабре 1944 года в Арденнах и советских воинов в марте 1945 года на Балатоне.
Шла война, а на войне все неясно до тех пор, пока она не закончилась. Это в 2015 году мы знаем, что война закончилась полным крахом рейха 9 мая 1945 года. А в марте 1945-го было ясно лишь то, что рейх – в тяжелейшем положении, но еще очень силен. Красная Армия даже еще не начинала готовиться к штурму Кенигсберга.
Союзники под ударами 6-й танковой армии СС покатились так, что Западный фронт мог рухнуть.
И тут же Черчилль запросил помощи у Сталина.
Советские войска под ударами той же 6-й танковой армии СС, которая благодаря вялости союзников могла быть переброшена Гитлером на Восточный фронт, выстояли… Через 10 дней после начала немецкого наступления перешли 16 марта в собственное наступление… И, введя в 14-километровый прорыв нашу 6-ю танковую армию (надо же, как совпало!), быстро расширили прорыв до 90 километров по фронту и углубили до 55 километров на оперативную глубину.
Мы не только разгромили мощную ударную германскую группировку, но и создали условия для скорого перехода в контрнаступление на Венском направлении.
Англичанин же Фуллер ничтоже сумняшеся написал о Балатонской эпопее в своей книге вот что: «В то время как наступательные действия Конева и Жукова близились к концу, операции на Дунае вступили в третью и последнюю фазу. Эта фаза началась на третьей неделе февраля наступлением немцев и венгров против русских на рубеже реки Грон и между Дравой и озером Балатон. Действия эти были столь многообещающими, что генерал Фризнер получил для усиления 6-ю танковую армию, которая незадолго перед этим участвовала в арденнском наступлении. 3 марта Фризнер предпринял поддержанную сильной авиацией мощную контратаку между озерами Балатон и Веленце. Наступая на Гершег-Фальва, он приблизился к Дунаю на расстояние нескольких миль. Здесь так же, как и в сражении в Арденнах, его танки оказались без горючего, и к 15 марта те из них, которые еще могли двигаться, были отброшены назад на исходные позиции».
Это – все.
Все!
Читатели Фуллера могли и впрямь подумать, что у Фризнера на Балатоне просто не хватило бензина для танков.
А русские?
Ну, да, они воспользовались этим. Что там говорить – повезло русским неумехам в очередной раз. Это – если по Фуллеру, но – не в соответствии с исторической истиной.
В качестве заключительной же иллюстрации к теме Балатона приведу следующую информацию...
7 апреля 1945 года Сталин направил очередное послание президенту Рузвельту, где сообщал неприглядные вещи. В феврале 1945 года американцы передали нам якобы «важнейшие сведения» о том, что в марте ожидается два серьезных контрудара немцев из Померании на Торн и из района Моравска Острава на Лодзь.
Далее Сталин писал:
«На деле, однако, оказалось, что главный удар немцев готовился и был осуществлен не в указанных выше районах, а в совершенно другом районе, а именно в районе озера Балатон, юго-западнее Будапешта».
Сталин указывал, что немцы собрали в этом районе до 35 дивизий, в том числе 11 танковых, и что это был «один из самых серьезных ударов за время войны, с такой концентрацией танковых сил».
«Маршалу Толбухину, – писал маршал Сталин, – удалось избегнуть катастрофы и потом разбить немцев наголову между прочим потому, что мои информаторы раскрыли, правда с некоторым опозданием, этот план главного удара немцев и немедленно предупредили о нем маршала Толбухина».
Сталин прибавлял: «Таким образом я имел случай еще раз убедиться в аккуратности и осведомленности советских информаторов».
Что ж, в результате Балатонской эпопеи – незаслуженно нами полузабытой – Сталин и вся страна имели случай убедиться также в выучке, самоотверженности и стойкости наших войск, умевших в 1945 году в равной мере успешно наступать, при необходимости – удерживать свои рубежи, а потом – все равно наступать!
И могло ли быть иначе?
Автор Сергей Брезкун
Первоисточник http://nvo.ng.ru/history/2015-04-10/1_truth.html
- 4837 просмотров
_________________
______________
реклама 18+