Комбайн косит и молотит

  Пишет pavel_shipilin

The Wall Street Journal считает, что российские фермеры угрожают благосостоянию американских, потому что экспортировали более 40 млн тонн пшеницы за минувший сельскохозяйственный год (завершился 30 июня). В это же время все больше сельхозпредприятий в США закрываются со скоростью, не наблюдавшейся с 1980-х годов, добавляет газета.

Комбайны «Ростесельмаша» успешно конкурируют с самыми передовыми образцами уборочной техники.

В августе, когда я готовил статью для журнала «Держава», то пользовался прогнозом Минсельхоза: в этом году наши агрофирмы соберут примерно 105 млн тонн зерновых и зернобобовых. В конце сентября прогноз странным образом не изменился, хотя уже понятно, что урожай будет выше примерно на десять млн тонн.

К такому выводу приводят оперативные данные ведомства: на вчерашний день намолочено 97 млн тонн с 83 процентов посевных площадей. Простейшая пропорция и дает новый прогноз.

Если кто забыл, в прошлом году российский АПК собрал рекордный урожай — 135,4 млн тонн зерновых и зернобобовых, побив рекорд 1978 года. Что позволило нам выйти на третье место по производству пшеницы (на первом месте Китай, на втором Индия), обогнав США. Так что The Wall Street Journal не зря тревожится. Однако экспорт зерновых имеет свою специфику — переизбыток предложения приводит к падению цен и наоборот. Поэтому зерно наши экспортеры придержали, и треть сегодняшних продаж осталась с прошлогоднего урожая.

Похоже, мы плотно сели на зерновую иглу.

Проблемы, связанные с производством и продажей зерновых, я довольно подробно расписал в статье Кулаки против колхозников для выше упомянутого издания (стр. 78). Поэтому в посте коснусь другой темы, напрямую связанной с уборкой урожая, — сельхозмашиностроением.

В начале августа наш вроде бы друг Александр Лукашенко, готовясь к встрече со старшим братом Владимиром Путиным, объяснял своим послушным подчиненным — работникам «Гомсельмаша»:

— Мы зажаты с Запада разными «клаасами-лексионами» и т.д., и мы зажаты, к сожалению, с Востока нашим старшим братом, который ведет себя в конкуренции недобросовестно. Они «Ростсельмаш» свой всячески поддерживают, субсидируют, нарушая наши договоренности в Евразийском экономическом союзе. Это неправильно, несправедливо, и эту проблему мы не снимаем с повестки дня белорусско-российских переговоров на уровне правительств и даже президентов.

Надо сказать, белорусский президент прав: «Ростсельмаш» мы действительно поддерживаем. И будем поддерживать, что бы по этому поводу ни думал и как бы ни обижался Александр Лукашенко. Потому что наш конкурент не слабенький «Гомсельмаш», а могучий John Deere, старейшая американская компания по производству комбайнов. Он имеет завод в Домодедовском районе Подмосковья и кучу представительств в различных регионах, где его продукция востребована, прежде всего на Кубани.

Еще Юрий Черниченко мудро заметил, что комбайн — самая непроизводительная машина, которую когда-либо изобретало человечество: он работает всего один месяц в году. Поэтому к его качеству и производительности очень высокие требования.

В советское время «Нивы» и «Доны» представляли собой ненадежные, постоянно ломающиеся агрегаты. Механизаторы утюжили поля с открытыми окнами и дверцами, потому что жатва практически всегда проходит под палящими лучами солнца. Разумеется, ни о каких кондиционерах тогда и не слышали.

Однажды я сел в кабину к комбайнеру, немного прокатился (у Нивы» метров через двести оборвалась какая-то цепь) и тут же понял, почему наши механизаторы наотрез отказываются надевать респираторы — хватает их на полчаса, не больше: забиваются пылью и остьями. В результате почти все мужики имели хронические болезни легких.

Первый «Дон» с кондиционером сошел с конвейера «Ростсельмаша» в 1986 году, когда такой диковинки не было даже на отечественных автомобилях. Сегодня кондиционерами никого не удивишь, он стал непременным атрибутом кабины комбайна. А «Ростсельмаш» превратился в глобального монстра — группу компаний, в которую входят 13 предприятий, расположенных на десяти производственных площадках в четырех странах. Продукция включает в себя более 150 моделей и модификаций 24 типов техники. Свои машины холдинг продает в 37 стран. Из десяти тысяч рабочих больше четырех тысяч имеют высшее образование.

Короче, флагман нашей сельхозиндустрии, как сказали бы советское время. Как такого не поддержать?

В 2013 году президент попросил руководство предприятия перенести производство тракторов из Канады в Россию. В ответ на эту просьбу один из владельцев «Ростсельмаша» Константин Бабкин подробно и аргументированно изложил в Живом журнале, почему ему это невыгодно. И даже с вызовом назвал пост Почему тракторный завод останется в Канаде.

Однако два года назад все же первые трактора Versatile-2375, производство которых было перенесено из Канады, сошли с конвейера в Ростове-на-Дону. Умеет Путин уговаривать.

В феврале президент РФ посетил «Ростсельмаш». Его сопровождал патриотично настроенный Константин Бабкин. Фото с сайта Кремля.