Суровые условия жизни и обращения с швейцарскими детьми-принудительными работниками (Verdingkinder)

Система "аукционов детей" и размещения

Процедура торгов и распределения детей представляла собой организованную систему эксплуатации. Дети подвергались публичным аукционам, где фермеры торговались за право получить ребенка, предлагая наименьшую сумму компенсации местным властям. Эта система реверсивных торгов означала, что ребенка получала семья, запрашивавшая минимальные деньги на его содержание от государства, что гарантировало максимальную экономическую выгоду для властей и создавало условия для эксплуатации.

В 1930-е годы публичные аукционы детей все еще проводились в некоторых швейцарских городах и деревнях, причем дети присутствовали на этих унизительных процедурах. Записи из региона Берн показывают, что в 1930-е годы 20% всех сельскохозяйственных рабочих составляли дети до 15 лет.

Ежедневные условия принудительного труда

Рабочий режим и часы

Дети работали от рассвета до поздней ночи, начиная в 5:00 утра и заканчивая в 21:00-22:00. Средняя продолжительность рабочего дня составляла 8 часов ежедневно, но многие дети работали значительно дольше - до 16-20 часов в день. Посещение школы разрешалось только в зимние месяцы, когда сельскохозяйственная нагрузка была минимальной.

Жилищные условия

Дети спали в неотапливаемых помещениях - чердаках, подвалах или хозяйственных постройках, отдельно от семей. Многие спали под лестницами или в сараях, изолированно от основной семьи. Условия жизни характеризовались как "подобные рабским", с отсутствием основных удобств и комфорта.

Питание и голод

Систематическое недокармливание было распространенной практикой. Дети ели отдельно от семей, часто в сараях или хозяйственных помещениях, никогда не допускаясь к семейному столу. Приемные родители говорили детям: "Ты слишком много ешь. От тебя нет должной отдачи".

Предоставляемая еда была некачественной и недостаточной по питательности, что препятствовало здоровому развитию детей. Многие дети страдали от задержки роста из-за недоедания. В некоторых случаях только вмешательство местного сообщества позволяло кормить детей.

Физическое и психологическое насилие

Телесные наказания

Регулярные избиения были нормой для большинства Verdingkinder. 73,5% выживших сообщили о физическом насилии. Детей били электрическими кабелями, палками и другими орудиями. Один выживший вспоминает: "Его можно было почти назвать тираном... Я боялся его. У него был скверный характер, и он бил меня за малейшую провинность".

Угрозы отправить в специальные учреждения использовались для подавления любого сопротивления со стороны детей. Когда один мальчик попытался дать сдачи, приемный отец угрожал: "Если ударишь меня, я отправлю тебя в учреждение".

Сексуальное насилие

Сексуальные злоупотребления были широко распространены, затрагивая 58,4% выживших. Исследователь Марко Лойенбергер обнаружил "десятки случаев сексуального насилия в судебных делах, большинство из которых никогда не стали достоянием общественности". Проблема обычно решалась простым перемещением ребенка в другое место, в то время как виновных иногда штраховали, но никогда не лишали свободы.

Психологические травмы и изоляция

Эмоциональное насилие

Эмоциональное насилие затронуло 81,1% детей, а эмоциональное пренебрежение - 98,4%. Детям постоянно внушали чувство неполноценности: "Я помню, что чувствовал себя невидимым, как будто меня не существует". Многие описывали себя как "никого" - лишенных идентичности и человеческого достоинства.

Принудительная изоляция

Детей систематически изолировали от их биологических семей. Даже если родственники жили в той же деревне, контакты строго запрещались. Письма к матерям разрешались редко, а визиты были исключительными событиями. Эта изоляция усиливала психологические страдания и чувство заброшенности.

Отсутствие защиты и надзора

Формальные проверки

Официальные проверки проводились всего раз в год работником службы защиты молодежи. Эти визиты были формальными и неэффективными в выявлении злоупотреблений. Дети не находили никого, кто был бы готов их выслушать, когда пытались пожаловаться.

Отсутствие правовой защиты

До принятия федерального Закона о детском труде в 1877 году не существовало правовых положений для ограничения детского труда. Даже после этого закон применялся только к фабричной промышленности, оставляя сельское хозяйство и дома

шнюю работу нерегулируемыми. Система Verdingkinder официально продолжалась до 1981 года.

Долгосрочные последствия для здоровья

Физические последствия

Многие выжившие страдают от травм позвоночника, полученных в детстве от переноски тяжестей по горным склонам. Задержка роста от недоедания и различные хронические заболевания стали пожизненными последствиями жестокого обращения.

Психологические последствия

Исследования показывают высокие уровни посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), депрессии и тревожных расстройств среди выживших. Многие испытывали трудности в установлении взрослых отношений, что привело к высоким показателям разводов и социальной изоляции. Трансгенерационные эффекты также задокументированы, влияя на детей выживших.

Масштаб системы

Между 1860 и 1960 годами примерно 100 000 детей подверглись системе Verdingkinder. В 1930 году насчитывалось около 35 000 таких детей, хотя историк Марко Лойенбергер подозревает, что реальная цифра была в два раза больше. Только в кантоне Берн между 1850 и 1900 годами ежегодно отдавалось около 6000 детей.

Официальное признание

Швейцарское правительство официально извинилось перед жертвами в 2013 году. В 2017 году был принят Федеральный закон о принудительных социальных мерах с созданием фонда в 300 миллионов швейцарских франков для выплаты компенсаций. Каждый выживший получил до 25 000 швейцарских франков в качестве компенсации.

Эта систематизированная эксплуатация детей представляет собой один из самых темных периодов швейцарской истории, характеризующийся институционализированным насилием, принудительным трудом и полным пренебрежением к правам и благополучию детей. Только недавнее официальное признание и компенсационные меры начали исправлять эти исторические несправедливости.

Список основных научных работ:

Рецензируемые журнальные статьи:

Burri, A., Maercker, A., Krammer, S., & Simmen-Janevska, K. (2013). Childhood trauma and PTSD symptoms increase the risk of cognitive impairment in a sample of former indentured child laborers in old age. PLoS One, 8(2), e57826.

Küffer, A., O'Donovan, A., Burri, A., & Maercker, A. (2016). Posttraumatic stress disorder, adverse childhood events, and buccal cell telomere length in elderly Swiss former indentured child laborers. Frontiers in Psychiatry, 7, 147.

Kuhlman, K. R., Maercker, A., Bachem, R., Simmen, K., & Burri, A. (2016). Transgenerational aspects of former Swiss child laborers: do second generations suffer from their parents' adverse early-life experiences? European Journal of Psychotraumatology, 7, 32755.

Maercker, A., Hilpert, P., & Burri, A. (2016). Childhood trauma and PTSD symptoms increase the risk of cognitive impairment in a sample of former indentured child laborers in old age. Aging & Mental Health, 20(8), 804-815.

Thoma, M. V., Rohleder, N., & Rohner, S. L. (2018). Sample case of older Swiss former indentured child laborers. International Psychogeriatrics, 30(8), 1175-1184.

Монографии и книги:

Leuenberger, M., & Seglias, L. (2008). Versorgt und vergessen. Ehemalige Verdingkinder erzählen. Zürich: Rotpunktverlag.

O'Connell, U. S. (2023). Switzerland's Banished Children. Swiss American Historical Society Review, 59(2), 1-25.

Диссертации и исследовательские отчеты:
Freisler-Mühlemann, D. (2011). Verdingkinder – ein Leben auf der Suche nach Normalität (Dissertation). PHBern.

Lannen, P., Bombach, C., & Jenni, O. G. (2020). Using participatory methods to develop and implement research on individuals formerly placed in infant care institutions. International Journal of Child, Youth and Family Studies, 11(4), 96-120.

Ryffel, G., & Simoni, H. (2016). Interview-based study with 16 individuals from the Marie Meierhofer Children's Institute cohort. Marie Meierhofer Children's Institute.

Проекты национальных исследовательских программ:

Swiss National Science Foundation NRP 76 (2017-2024). Welfare and Coercion – Past, Present and Future. 27 исследовательских проектов, общее финансирование 18 млн швейцарских франков.

Independent Expert Commission (UEK) Administrative Versorgungen (2019). Comprehensive report on administrative detention in Switzerland.

University of Zurich, Department of Psychology - Серия исследований в рамках программы "Dynamics of Healthy Aging" под руководством Andreas Maercker.

Marie Meierhofer Children's Institute - Продолжающиеся лонгитюдные исследования выживших в рамках проекта LifeStories.

University of Basel - Исследовательские проекты под руководством Marco Leuenberger и Loretta Seglias по истории системы Verdingkinder в кантонах Берн, Люцерн и Золотурн.